Я схватил ее за руку.
— Таис!
— Отпусти!
Она вырвалась и испуганно отшатнулась. Я встал.
— Таис, ты же сама понимаешь, что так не может…
Таис продолжала пятиться к двери, но поскользнулась и едва не упала. Она выронила шприц, тот упал на металлический пол, но не разбился.
— Я предупреждала! Я больше не приду сюда! — крикнула Таис. — Слышишь? Больше ты меня не увидишь!
— Я вообще не понимаю, зачем ты сюда приходишь. Куда проще усыплять меня, как вы это обычно делаете.
— Я хотела… — проговорила Таис. — Мне казалось…
— Ладно. Извини. Я пальцем к тебе не прикоснусь. Можешь делать укол.
— Нет! — Таис подняла с пола шприц и быстро вытащила из него ампулу. — Это уже не в первый раз. Хватит! Больше ты… вы меня не увидите. Я…
Она замолчала, опустив голову. Красный глазок камеры уставился ей в затылок.
— Я не могу так. Столько раз это происходило! И каждый раз ты — разный. Все повторяется. Ты доходишь до предела — вся эта твоя паранойя, этот бред… А потом ты просто отключаешься. В прошлый раз, — Таис не поднимала головы, — ты даже говорить–то толком не мог. И этот тест с фигурками — ты не представлял, что нужно делать. Я думала, хоть что–то изменится, думала, смогу помочь тебе, но ты же ничего не слушаешь, ничего не хочешь принимать.
Таис зябко повела плечами, подошла к кровати и схватила чемодан.
— С меня достаточно! — крикнула она. — Больше ты меня не увидишь! Я переведусь!
Она направилась к двери. Я стоял, не зная, что делать.
— Лида! — позвал я.
Девушка обернулась.
— Нет! Не Лида! Ты что, до сих пор не понимаешь? Нет никакой Лиды! Она просто не существует! Ты ее придумал! Или это чьи–то чужие воспоминания. Лида, — Таис стала говорить тише; я едва ее слышал, — это и есть причина вашего безумия.
— Но… — выдавил я из себя; в глазах у меня потемнело, несмотря на беспощадный свет, — но как это может быть? Я помню тебя! Я тебя знаю!
— Не помнишь, — покачала головой девушка. — И не знаешь. Ты, такой как сейчас, проснулся всего девять дней назад. И знаешь–то ты меня всего несколько дней. Ты зациклился на мне. Твои воспоминания были неполноценны. Кого еще ты помнишь? Друзей? Коллег? В памяти любого человека — сотни, тысячи лиц, а сколько у вас?
— У меня всегда была плохая память на лица.
— Только не на ее лицо, да? — грустно улыбнулась девушка. — Я ведь была первой, кого ты в этот раз увидел. Если бы вместо меня зашел кто–то другой…
— Нет! — крикнул я и бросился к ней.
Таис вздрогнула, чемоданчик выскользнул у нее из рук и с лязгом повалился на пол, а его серебристая крышка подпрыгнула, сорвавшись с ненадежного замка. Но уже через мгновение Таис размахивала перед собой тенебрисом.
— Не подходи! — кричала она. — Ты безумен! И я так тоже сойду с тобой с ума!
— Ты не можешь так поступить со мной, — прошептал я, замерев посреди комнаты. — Не уходи. Ты… — Я с трудом говорил. — Ты — единственное, что у меня есть, что как–то помогает мне держаться. Без тебя я сойду с ума.
Таис опустила тенебрис. Она вздрагивала, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать.
— Извини, — простонала она. — Я бы очень хотела тебе помочь, но то, что мы делаем, — это никакая не помощь. Я верила, убеждала себя, что все изменится, что есть эта чертова положительная динамика. Но никакой динамики нет. И я не могу на это смотреть.
Истошный свет, который источали гладкие пустые стены, усиливался с каждой секундой. Я едва видел. Стоявшая передо мной Таис таяла в оглушительной пустоте.
— Сколько раз? — прохрипел я. — Сколько раз ты говорила мне это? Про то, что нет никакой Лиды, про безумие и про все остальное?
— Это впервые. Мне запрещали. Да и я сама не решалась. Не стоило и в этот раз, хотя это все равно ничего не изменило.
— Ты так во всем этом уверена! Ты все время пытаешься меня убедить, приходишь сюда… Зачем? Только, чтобы сделать укол? Из жалости?
Я вздохнул. Воздух стал тяжелым и мертвым — как будто отказала система вентиляции, и комната пропиталась углекислым газом.
— Неужели тебя саму не мучат сомнения? Ведь они есть, правда?
Я сделал шаг вперед, навстречу к ней.
— Почему ты так похожа на Лиду? Почему? Если бы ты знала, если бы понимала, что я чувствую, то не говорила бы мне, что все это выдумано. Это моя жизнь! Это нельзя выдумать!
— Простите, — послышался ее голос. — Больше я вам ничем не могу помочь.
— Стой! — крикнул я, но она не остановилась.
Лязгнула дверь. Я остался один.
— Лида! — закричал я, изможденно упав на колени. — Вернись, Лида! Постарайся вспомнить! Ведь ты…
Я закашлялся, меня разрывало изнутри.
— Лида… — простонал я, растянувшись на полу. — Пожалуйста, вернись, Лида… Я сделаю все. Я…
Я приподнялся на руках и посмотрел в оглушительно белый потолок.
— Таис! — крикнул я из последних сил. — Таис! Не оставляй меня здесь! Я же сойду с ума…
Мне никто не отвечал. Надо мной нависала безразличная тишина.
— Таис! — заплакал я. — Таис! Таис!
50
Первой в летней сессии была лабораторная по нейроинтерфейсу, и я умудрился ее провалить, хотя до этого получал высокие отметки. Тихонов, который вел у нас экзамен, расстроился чуть ли не сильнее меня.
— Как же вы
