— Так что? — требовательно спрашивает он. — Мы ведем расследование. И не допустим вмешательства.
— Это последнее, чего бы мы хотели, мистер Кукуладес, — говорит Линн. — Мы думаем, что сможем помочь. Мы точно знаем, что сможем. Дело в том, что принимать меры нужно незамедлительно. У нас самое большее несколько часов.
— Тогда быстрее переходите к сути. Как следователь я решаю, помогаете вы или… что–то еще.
Линн встает и подходит к окну.
— То, что я вам скажу, — произносит она, — крайне конфиденциально.
Спирос смеется.
— У меня две мертвые кинозвезды. Детали следствия станут известны всему миру. Есть что сказать — говорите. Не вам решать, что тут конфиденциально. Ясно?
Он не вздрагивает, когда Линн оборачивается и широко распахнутыми голубыми глазами смотрит в его карие. Он привык к жестким женщинам. На одной из них он женат.
— У вас две мертвые кинозвезды. У нас пять. Это не случайность, офицер. Это заговор и убийство. Нам нужна ваша помощь, и, поверьте мне, вам нужна наша.
Дэнни смотрит на смартфон.
— Сейчас уже шесть актеров, — говорит он. — Мы можем продолжить?
БЫСТРАЯ ПЕРЕМОТКА еще на двадцать минут. В зал морга вкатывают оборудование из «Лирджета», а у Сунила и Селины идет настоящий праздник «ботаников». Им обоим по тридцать лет, их кожа почти одинакового оливкового оттенка, и оба они хорошо выглядят в умеренно приглушенном свете. Их обширные знания отрезают обоих от человечества. Селина бросает пластиковый комбинезон Сунилу. Тот его надевает и произносит:
— Вам следует быть со мной помягче. Я не привык к телам.
Она тычет его в грудь:
— Одно из них у вас самого есть.
— Но его может стошнить.
— Думаете, меня беспокоит рвота? Если вас стошнит, я соберу ее и расскажу, что вы ели на обед три дня назад. А теперь… почему мозг Энджел синий?
— Увидите.
Сунил открывает переносные алюминиевые боксы и монтирует по обе стороны от стола и по всей комнате нечто похожее на шестнадцать маленьких спутниковых антенн на подставках. Через переходник он подключает британский штепсель силового кабеля от тяжелой консоли управления к континентальной электросети. Верхняя панель консоли матово–черная, но, когда щелкает переключатель, она начинает светиться густым ультрамарином, светлеет и тянется вверх, создавая полупрозрачный сорокасантиметровый бледно–голубой куб.
— Вы согласились, — уточняет Сунил, — что видеозапись остается конфиденциальной.
— Она должна быть доступна для следствия. Таков закон.
— Селина, — говорит Сунил, — я поделюсь с вами всем. В мире нет ничего подобного. Но никому не под силу управлять всем происходящим с уликами. О многом я пока не могу вам рассказать. Но обещаю, мы будем сотрудничать и поделимся тем, что, возможно, не войдет в финальный отчет. Никакой лжи, просто некоторые вещи останутся без объяснений. Договорились?
— Я приму решение позже, — отвечает Селина.
Ассистент одно за другим привозит на каталке тела и кладет их на столы для вскрытия. Он расстегивает мешки и извлекает оттуда трупы. Сунил чувствует, как лицо заливает краска. Его сердце бьется очень быстро. Тело Амбер — это катастрофа. Сломана каждая кость. Женщина стала до странности мала ростом, ее сплющило от удара об землю. Череп раскололся по диагонали от левого уха до правой стороны нижней челюсти. Большей части мозга нет. То, что осталось, обесцвечено — слабые намеки на зеленый и бирюзовый среди розового и серого.
Селина приобнимает Сунила.
— Это моя область, — произносит она. — Теперь беритесь за свою — и почувствуете себя лучше. Мы работаем ради них. Не знаю, где они — на пути к загробной жизни или вернулись в ничто, но мы выясним правду об их последних секундах. Сейчас я начну запись.
Она жестом велит ассистенту покинуть комнату и нажимает кнопку записи на пульте управления.
— Продолжение расследования смерти Джулии Джейн Симпсон, британской подданной, найденной мертвой в Палеокастрице. Дальше я буду говорить на английском и греческом в интересах присутствующего доктора Сунила Гупты.
ИНТЕРЬЕР. САЛОН АВТОМОБИЛЯ — КОРФУ — ДЕНЬ
Спирос и Дэнни Эдвардс достигли молчаливого соглашения. Спирос едет со скоростью сто двенадцать километров в час по серпантину, но штаны Дэнни остаются совершенно сухими, даже когда полицейский резко бьет по тормозам «БМВ», чтобы избежать массового убийства коз, которые бродят по асфальтовой полосе.
— Не под запись. Согласен? — спрашивает Спирос у Дэнни, размякшего от то возникающих, то пропадающих перегрузок.
Дэнни соглашается.
— В любой день турист может слететь с утеса, — продолжает Спирос. — В любой день у кого–то случается передозировка. Каникулы бывают эмоциональными. Мы установили, что Амбер и Энджел — используем их публичные имена — были любовницами. За завтраком у них вышел спор. Амбер уехала в Палео одна и упала с обрыва. Энджел приняла слишком большую дозу, как это часто случается у любовников, когда они ссорятся. Неужели я ошибусь, предположив простое объяснение?
— Нет, — отвечает Дэнни. — Но если шесть человек, которые работают на нас, умирают один за другим в течение нескольких часов, неужели я ошибусь, предположив, что перед нами убийство?
— По–моему, ты не бывший военный. И не бывший полицейский. Твой стиль почти наверняка говорит о том, что ты работал на секретную службу. Вероятно, МИ 5. Мои инстинкты врут?
— Нет.
Дорога к «Золотому лису», расположенному высоко над Палеокастрицей, оцеплена. Патрульный отодвигает знак «Проезд запрещен», и Спирос медленно приближается к точке, где трасса отмечена следами горелой резины. Рядом с камерой на штативе, прислонившись к скале у края утеса, курит оператор. Он быстро тушит сигарету, когда замечает выходящих из машины Спироса и Дэнни. Дэнни начинает расхаживать по дороге — поднимается метров на двадцать, затем еще примерно на тридцать, спускается обратно, заслоняет глаза от июльского солнца, палящего высоко над морем. Спирос ничего не говорит. Он делает знак оператору, тот вынимает пачку сигарет «Карелия» и протягивает ее Спиросу. Дым свивается в воздухе кольцами, а Дэнни все ходит и ходит. Он светловолосый, и его кожа быстро краснеет под жарким солнцем. Наконец он возвращается к Спиросу.
— Она была осторожным, боязливым водителем. И ехала медленно — максимум сорок километров в час. Добралась до поворота, резко затормозила, вывернула влево, ударилась о скалу, отрикошетила и потеряла управление. Она выжимала тормоз, пока ее несло к краю утеса. И она вылетела.
Оператор кивает и произносит:
— Ne!
Это значит «Да».
Спирос предостерегающе поднимает руку:
— Тс-с. Я хочу услышать выводы мистера Эдвардса.
— Можно мне сигарету? — спрашивает Дэнни.
Оператор бросает ему пачку, а следом зажигалку. Дэнни глубоко заглядывается.
— Две
