- А кто сейчас правит Афинами? - задал я новый вопрос.
- Демос, - ответил Геродот. - Афины - колыбель демократии.
- Значит, народ? Это - хорошо. А кого народ непосредственно наделил властью? Кто-то должен командовать армией, следить за исполнением законов?
- Вижу, атланты не знали, что такое демократия?
- Почему же? - обиделся я. - Голос народа имел у нас определённый вес.
- А Сократ писал, что власть в Атлантиде принадлежала родовым вождям и воинам. Он называл ваше государственное устройство идеальным, с чем я готов поспорить. Искусственное разделение на правящую верхушку и всех остальных пагубно для государственности.
- Вижу - вы много знаете об Атлантиде.
- Не так уж и много. Читал Сократа. Пифагор тоже кое-что сообщал в своих трудах о вашем острове.
- Интересно, что?
- Ну, во-первых, и Сократ, и Пифагор упоминали, что Атлантида находится за Геракловыми столбами во владениях Океана. Что предком атлантов был бог Посейдон. Что у этого бога от смертной девушки по имени Клейто родились десять божественных сыновей во главе со старшим – Атлантом. Между своими отпрысками Посейдон и разделил ваш остров. Сыны бога стали родоначальниками вождей. Что центральная равнина Атлантиды, а сам остров был больше Ливии и Азии вместе взятых, простиралась в длину на три тысячи стадиев, а в ширину - на две с половиной. Центром острова являлся холм, расположенный в пятидесяти стадиях от моря. Посейдон для защиты от стихий и врагов обнёс остров тремя водными и двумя сухопутными кольцами. Позже атланты перекинули через эти препятствия мосты и прорыли каналы так, чтобы корабли могли по ним подходить к главному городу Атлантиды. На острове возвышались храмы, украшенные серебряными и золотыми плитами, окружённые садами, мраморными и золотыми статуями. Там же стоял роскошный царский дворец, а также имелись верфи, где строились корабли. Пока в атлантах сохранялась божественная природа, они пренебрегали богатствами, ставя превыше всего добродетель. Но когда божественная природа выродилась, смешавшись с человеческой, они погрязли в роскоши, алчности и гордыне. Возмущённый этим зрелищем, Зевс задумал погубить атлантов и выбрал для этой цели союзников.
- Интересно, кого же?
- Он выбрал народ Афин и бога Плутона - властителя подземного мира...
- С Плутоном всё ясно. Он устроил нам - атлантам падение астероида и землетрясение. А причём здесь народ Афин?
- Тебе не стыдно?
- Чего?
- Ты не помнишь уроков прошлого?
- Куда мне? Я же говорил, что все наши рукописи сгорели.
- Тогда объясняю, - Геродот почесал собственную макушку стилосом, оставив на волосах следы чёрной краски. - Афины и Атлантида были вечными врагами. Оба народа яростно сражались, и афиняне, отстаивающие свою свободу, не раз побеждали атлантов. А потом, на сцену истории вышел бог Плутон, и Атлантида погрузилась на дно морское. Твоя Британия, ты сам говорил, жалкие осколки былого могущества.
- Хорошо, - согласился я с такой трактовкой истории. - Вернёмся к Афинам. Значит, там царит демократия?
- Угу, - проворчал Геродот, надкусывая сушёный финик, и придвигая ко мне медное блюдо, принесённое полуголым мальчишкой. - Народное собрание - экклесия, где заседают шесть тысяч афинян, собирается каждые восемь или девять дней и рассматривает нужные законы. В перерывах между собраниями текущими делами занимается булэ - Совет пятисот. Судебные дела вершатся в гелиэе, состоящей из шести тысяч человек избираемых по жребию. А исполняет решения экклесии коллегия десяти стратегов.
Я скептически улыбнулся, и Геродот это заметил.
- Что?
- Ха! Интересная штука получается. У нас в Атлантиде говорили: "Сколько людей, столько мнений. Как могут шесть тысяч человек о чём-нибудь договориться. Или, скажем, пятьсот. У этих парней, наверное, куча времени, чтобы собираться каждые девять дней и просиживать туники. А уж в коллегии стратегов, наверняка, кто-то считает себя главным.
Лицо Геродота приобрело удручённое выражение.
- Клянусь богиней Афиной, ты отчасти прав. Сейчас полисом практически единолично управляет Перикл. А до него главным был Фемистокл.
- Вот видишь, всегда найдётся человек, обладающий особой харизмой, силой духа и честолюбием, чтобы прибрать власть к рукам. Согласись. Ваши Фемистокл и Перикл - узурпаторы власти или иными словами - тираны.
- Что тебе ответить на это? Каждый, кто по заслугам своим обретал власть, позже вольно или невольно злоупотреблял ею, даже из лучших побуждений. Такое случилось с Фемистоклом. Он был помешан на строительстве кораблей и говорил, что только сильный флот сделает Афины самым могущественным полисом в Элладе. Поэтому, стратег бесконечно повышал налоги. Например, требуя золота от города Андроса, Фемистокл заявил, что привёз с собой двух богов - Убеждение и Принуждение, а горожане отвечали: "Зато у нас есть две великие богини - Бедность и Нужда, которые не позволяют отдавать тебе деньги". Но это не помешало стратегу опустошить казну этих полисов. К тому же наш Фемистокл надоел грекам частыми напоминаниями о своих победах над персами. Даже в Спарте ему воздавали почести, а в у нас, в Афинах Фемистокл подвергнут остракизму1 и обвинён в измене. В конце концов, он бежал к царю персов - нашему злейшему врагу, а тот пожаловал ему в управление несколько поселений. Вот так. Никогда не знаешь, кто в будущем станет врагом, а кто другом...
1Остракизм (от др. греч. слов "черепок", "скорлупа") - в древних Афинах народное голосование, во время которого граждане на глиняных черепках писали имя нежелательного гражданина. Если имя одного и того же человека написали 5000 и более человек, его изгоняли на 10 лет. Однако следует подчеркнуть, что остракизм - это не наказание за какое-либо деяние, а превентивная мера во избежание, например, захвата власти.
- А-а, - насмешливо протянул я. – Значит, ваш хвалёный демократ - победитель этого, как его… Напомни пожалуйста имя царя…
- Ксеркс. В морском сражении наш стратег победил Ксеркса, построив двести триер и сделав нищим народ Афин.
- Вот, вот. Быстро же он превратился в персидского сатрапа и деспота. Ничего себе метаморфоза. Мне всё это знакомо. Ладно, с Фемистоклом более или менее понятно, а что с Периклом?
- Здесь - всё иначе. Впрочем, сам увидишь. Я вас познакомлю…
Дефицит сна ночью давал о себе знать. Кое-кто из греков давно спали. Мои глаза самопроизвольно закрывались. Голос Геродота журчал, словно ручеёк. Рискуя проявить неуважение к философу, я попросил
