Хозяин хижины, словно извиняясь, пробормотал:
- Сырое. В силки попалось. Запечь бы, да огонь долго разводить. Думаю - до ужина ты ждать не будешь. Уйдёшь в Кноссос. Там - люди, гавань. Если у тебя есть деньги, сможешь купить хлеба.
- Денег у меня нет, - торопливо сказал я, глядя на протянутую ладонь старика, в которой лежал кусочек обветрившегося сыра. - Но я могу разжечь для тебя огонь почти мгновенно.
- Да? Тогда, должно быть, тебя зовут Прометей, - засмеялся старик, не отдавая мне сыр. - Ох, уж эти афиняне. Хвастуны. Чтобы добыть огонь, надо не меньше получаса мучить камнем кресало и дуть со всей силы на ворох сухой травы или на промасленный трут.
- Смотри, - сказал я, вынимая из своей сумки зажигалку и подходя к очагу, где лежал большой пучок сухого мха и тонкие ветки.
Старик последовал за мной, оставив на столе сыр. Я протёр о штаны пьезо элемент, на всякий случай встряхнул зажигалку, поднёс её ко мху и нажал нужную кнопку. Первая же искра повергла хозяина хижины в шок, а когда пламя охватило мох, а затем и сухие ветки, старик остолбенел. Он стоял с открытым ртом около минуты, а потом упал на колени.
- Ты - сын богов. Правнук Прометея. Сам Юпитер не способен одним движением пальцев высечь огонь. Прости старого дурака. Вот тебе сыр. Ешь.
С быстротой несвойственной для такого тщедушного тела, грек вскочил на ноги и с поклоном протянул мне кусок сыра. Потом спохватился.
- Сейчас, сейчас. Зажарим на вертеле эту египетскую кошку... Наверное, сбежала из дома какого-нибудь купца в Кноссосе. Вот тебе вино, вот свежий сыр, солёные оливки, - старик метался из угла в угол, доставая из потаённых мест еду.
"Кошка? - подумал я с некоторой брезгливостью. - А! Чёрт с ней! Почему - нет".
Через полчаса мы с греком уже были друзьями и, запивая мясо вином, мило беседовали. Вернее, это старик почтительно сидел рядом и не умолкал:
- До Кноссоса ходу - от рассвета до полудня. Старый город давно разрушен. Он здесь рядом, в сотне стадий, но никто не хочет здесь больше селиться. Место проклято богами...
Только сейчас меня озарило, что старик говорит о легендарном античном Кноссе, а получасом раньше упоминал Критис или Крит.
- Постой, - перебил я хозяина хижины. - Значит, этот остров - не Кетир, а Крит?
- Верно, Критис. Я же говорю, здесь рядом - развалины дворца царя Миноса. Но никто не хочет здесь жить. Люди пропадают.
- Стоп. Давай по порядку. Ты хочешь сказать, что недалеко есть какой-то дворец?
- Прости, сын богов. Я тебе всё время об этом и толкую. Правда, от царского дворца остались одни фундаменты и остатки колонн. Да и то их почти занесло песком. Руины зарастают травой, кустарником, дикой вишней. Скоро даже фресок не будет видно. Ещё одно землетрясение, и от развалин останется одна каменная крошка. Народ разбежался из этих мест и селится подальше отсюда. Простой люд жалко. А вот Миносу - поделом. Слишком похотлив был и падок до чужих баб. Кто такое терпеть будет. Вот хитрая Пасифая и заколдовала своего муженька. Каждый раз, когда царь сходился с другими женщинами, его заколдованный фалос испускал при совокуплении змей, скорпионов и сколопендр. Все бабы, с которыми Минос делил ложе, гибли, словно мухи зимой...
- Да уж, - сказал я. - Жён лучше не доводить до ручки.
- Не знаю, о какой ручке ты говоришь, но Пасифая - особый случай. Она была дочерью Гелиоса1, а тот сам являлся сыном то ли Зевса, то ли Гефеста, не помню. А это что-нибудь, да значит... Смешение крови людей и богов… - грек поднял указательный палец к небу.
- Убойная смесь, - глубокомысленно закончил я фразу, вспомнив о сложном характере своей бывшей жены.
- Вот и я о том же. Кровь богов, текущая в жилах простых смертных, приносит нам одни несчастья, - старик с опаской посмотрел на меня. - А, скажи, например, кто такой Минос? Не знаешь? Открою тебе истину. В народе говорят, что он был не царского рода, а самозванцем из нищих бродяг. Зато часто пировал с Посейдоном, когда богу хотелось выпить. А по мне - если даже пьёшь с обычным человеком, будь с ним проще и не обманывай его. Но Минос был не таким, - старик захмелел, язык его заплетался. Он с сожалением перевернул вверх дном пустой кувшин и тяжело вздохнул.
- Так, что там с этим царём приключилось? - мне не терпелось дослушать историю до конца.
- Ха! Миноса погубила жадность. Когда он попросил Посейдона прислать для жертвоприношения какое-нибудь животное, бог подарил царю красивого белого быка. И что, ты думаешь, сделал царь?
- Что?
- Он отослал быка в свои собственные стада, а в жертву принёс другого, похуже, тощего и мелкого. В наказание Посейдон наслал на белого быка бешенство и внушил жене Миноса, Пасифае, противоестественную страсть к этому животному. Она прельщала быка, ложась в деревянную корову, сделанную для неё паршивцем Дедалом2. Плодом этой порочной связи стал Минотавр.
- Минотавр? Тот самый?
1Гелиос (др.-греч. Гелий, иногда Ээлиос - "солнце") в древнегреческой мифологии - солнечное божество. Отождествляли с Аполлоном и Фебом.
2 Дедал - персонаж древнегреческой мифологии, выдающийся художник и инженер, считавшийся изобретателем разных инструментов, а также построивший лабиринт на острове Крит.
- Тот самый. Чудище с телом человека и головой быка. Минос, когда увидел сынка Пасифаи, спрятал это чудище в лабиринте, построенном специально для этой цели Дедалом, а Зевс, разозлившись на почве всех этих мерзостей, сравнял с землёй царский дворец.
- Значит, лабиринт - не миф? Он действительно существует?
- А я тебе, о чём толкую? В пятидесяти стадиях от озера есть пещера. Это - вход в лабиринт.
- Врёшь!
- Пусть Юпитер поразит меня молниями! - воскликнул старик. - На моей памяти, столько людей зашло туда, желая полюбоваться фресками, но никто не вышел обратно. Говорят, что Минотавр жив до сих пор, а проходимец Тесей1 не убил его, а просто-напросто, хвастался своей мнимой победой перед афинянами.
Во мне взыграло любопытство.
"Увидеть знаменитый лабиринт - всё равно, что увидеть Париж, - подумал я. -
