В приведенной обширной цитате встречается сразу несколько ключевых терминов, призванных что-либо объяснить, но на самом деле с научной точки зрения совершенно бессмысленных. Что означает «вторжение прошлого»? Это не более, чем эволюционистская метафора. Такая же метафора - «память о примитивном этапе эволюции», не говоря уже о «жить и дышать по-старому» и «прошлое одержало верх». Вместо объяснения мы получили типичное истолкование проблемы в терминах (а точнее - метафорах) эволюционизма. Можно аналогичным образом истолковать ту же проблему в выражениях христианского вероучения. Могло бы получиться следующее: «Бесы, враги рода людского, никогда не оставляют человека в покое. Периодически они вторгаются в нашу плоть, где, с ведома и попущения Создателя, разрушают человеческое естество. Постепенно нечистый дух, гибельный для нас, все более и более овладевает человеком - и вот мы уже не можем совладать с его гибельными излияниями. Дьявольские силы одерживают верх». Собственно, здесь нет никакой нужды фантазировать. Многочисленные святоотеческие наставления изобилуют подобными объяснениями причин заболеваний. Эволюционное учение, претендующее на роль «передовой» научной теории, объясняет видимые явления тем же образом. И это в очередной раз свидетельствует о его псевдонаучном характере.
В принципе, трудно представить какое-либо природное явление, которое в принципе могло бы быть научно объяснено с позиций эволюционизма. Очень часто ссылаются на «геологическую летопись», которая якобы убедительно объясняется только эволюционной теорией. Об этом, в частности, когда-то писал Геккель. Можно было бы, конечно, признать за эволюционизмом право на очередную гипотезу в деле объяснения ископаемых останков, если бы не одно принципиальное обстоятельство, а именно некорректная и совершенно отвлеченная интерпретация подобных фактов. Мы опять сталкиваемся не с попыткой объяснить конкретное явление, а с попыткой, в который раз, дать этому явлению совершенно предвзятое эволюционистское истолкование - при откровенном игнорировании очевидных фактов.
Для наглядности приведем еще одно характерное высказывание: «Большинство современных типов животных появилось в палеонтологической летописи внезапно - и сразу во множестве твердых остатков»36. Останки животных - это, разумеется, научный факт. Отрицать его бессмысленно. Однако посмотрим, о чем этот факт свидетельствует для эволюционистов: животные «появляются», и не где-либо, а исключительно в «палеонтологической летописи». Иными словами, прежде чем говорить о появлении «большинства современных типов животных», необходимо признать существование этой самой «палеонтологической летописи». Только там животные могут «появляться». Именно так эволюционисты истолковывают древние останки - животные «появляются». Одни - те же кистеперые рыбы - «появились» в так называемом Девоне, другие - звероящеры - «появились» в Пермотриасе; динозавры «появились» в начале мезозоя, млекопитающие - в конце. При таком подходе отсутствие останков может свидетельствовать о «вымирании». Звероящеров в Мезозое не находят, следовательно, они к этому времени «вымерли». Динозавров не находят в кайнозойских отложениях, значит они «вымерли» в мезозое. И так далее.
При внешней логичности таких выводов их абсурдность становится совершенно очевидной, стоит только объективно подойти к проблеме и не вступать в противоречие со здравым смыслом. Давайте посмотрим, насколько разумно говорить о появлении такого-то вида, имея дело с ископаемыми останками. Что такое эти ископаемые сами по себе, откуда они взялись? Любой здравомыслящий человек понимает, что животное должно погибнуть, прежде чем превратиться в ископаемое. Причем погибнуть не в естественных, а в необычных, ненормальных условиях (в нормальных условиях ископаемые не образуются). Поэтому, какой смысл эволюционист может вкладывать в выражение, типа: «данный вид появился в такую-то эпоху»? Применительно к останкам такое высказывание совершенно бессмысленно. Мы можем только ставить вопрос о появлении самих останков, а не «видов», отдельные представители которых по какой-то причине оказались в числе ископаемых.
«Появление видов», таким образом, возможно только в воображаемой «палеонтологической летописи». Если бы не склонность эволюционистов к отвлеченно-схоластическим рассуждениям о «сущностях» (то есть о «видах»), они бы озадачились другим вопросом: почему в данном месте произошла гибель такого-то количества животных. «Вид», как мы понимаем, не может превратиться в ископаемое, будучи абстракцией. Погибают конкретные особи при конкретных обстоятельствах. Именно об этом непосредственно свидетельствуют ископаемые. Суть проблемы связана как раз с их гибелью, которая и требует научного объяснения. Получается, что эволюционисты сознательно уходят от конкретных вещей, предаваясь спекуляциям на тему «палеонтологической летописи» и выдавая их за научное объяснение реальных фактов.
Конечно, им, так или иначе, приходится признавать факт каких-то катастрофических событий прошлого, поскольку нельзя абсолютно игнорировать здравый смысл без риска испортить себе репутацию. Они признают катастрофические события, связанные, например, с гибелью динозавров или крупных млекопитающих эпохи плиоцена. Однако катастрофические события они растягивают на миллионы лет - в угоду, как мы понимаем, своей умозрительной «палеонтологической летописи». Как пишет уже приводившийся выше автор: «Катастрофизм подрывает интерес к исследованию. Помня об этой неблаговидной роли катастрофизма, попробуем все же представить себе, как и почему настало на Земле время пермотриаса, катастрофы длиной долгие миллионы лет, а потому потерявшей право называться катастрофой»37.
То есть катастрофа налицо, но признавать ее таковой - дело неблаговидное, поскольку оно «подрывает интерес к исследованию». Ради этого странного «интереса» катастрофа растягивается на миллионы лет. Нет сомнений, что упомянутый «интерес» напрямую связан с эволюционистскими абстракциями, ценность которых (мы видим это из только что приведенного признания) признается безотносительно к реальному положению вещей. То, что «катастрофа», растянутая на миллионы лет, есть не более чем абстракция, подсказывает все тот же простой здравый смысл. Эволюционисты склонны рассуждать о длительном «вымирании» животных - все тех же динозавров или мамонтов. Но «вымирать» могут только абстрактные «виды», а умирают (гибнут), как было сказано, не абстрактные «виды», а конкретные особи, индивиды. «Вымирание» динозавров можно растянуть на миллионы лет только в том случае, если использовать понятие «динозавр» отвлеченно. Если же брать конкретные факты, а именно груды окаменевших останков, представляющих собой гигантские кладбища, то речь уже идет о гибели определенного количества животных в конкретное время и в конкретном месте. Смерть отдельно взятой особи на миллионы лет растянуть нельзя. А их огромное количество, собранное в одном месте, совсем не превращает их в какой-то «вымирающий вид». Еще раз подчеркну: «вид» есть не то, что мы воспринимаем чувствами, это есть то, что мы воспринимаем умом. Груда же ископаемых есть эмпирический материал. Здесь мы имеем дело не с «видом», а с погибшими особями определенного вида. «Вымирающим видом» они становятся только в сознании эволюциониста.
Теперь перейдем к другому сомнительному обстоятельству, а именно к странной, «вывернутой» логике эволюционистских объяснений. Почему у современного целаканта нет легких? Потому что он стал жить в
