ФИЛОСОФИЯ ДАРВИНИЗМА

не только как длительность, но и как особая эпоха, со своими характерными особенностями. Времени соответствует свой особый мир, своя особая реальность. Поэтому когда мы говорим «время до человека», мы имеем в виду «мир до человека». Так же идентичны по смыслу выражения «время человека» и «мир человека». В мифологии земная, эмпирическая реальность соответствовала именно «миру людей». А то, что выходило за ее рамки, относилось к миру сверхъестественных существ, как правило, существовавших до человека. Поэтому напрашивается вывод, что эволюционная картина мира в некой символической форме воспроизводит как раз мифологическую модель бытия.

Эволюционисты, кроме «времени до человека», в общих чертах пытаются изобразить некое неопределенно далекое будущее, где человек будет безраздельно господствовать над природой. Иначе говоря, когда человек реализуется как божество. Чаще всего на эту тему рассуждают писатели-фантасты, разделяющие, однако, эволюционистские взгляды. В любом случае, сюжеты о светлом будущем навеяны именно эволюционистскими идеями. Герберт Спенсер еще в XIX веке предрекал наступление счастливейшей эпохи. По его мнению, «эволюция может завершиться после установления величайшего совершенства и полнейшего счастья»⁴³. Помимо этого Спенсер рассуждает о грядущей «интеграции» Солнечной системы «с другими такими же системами»⁴⁴. Тем самым он как бы предвосхищает захватывающую тему научной фантастики об освоении космических пространств и контактах с инопланетными разумными существами. Понятно, что в воображаемом «постчеловеческом» мире опять происходят различные чудеса, только уже напрямую исходящие от самого человека. Здесь уже мыслятся грандиозные пространства, трудно вообразимые космические дали, невероятно сложная техника и прочие вещи, пока еще совершенно недоступные нашему восприятию. В этом смысле «дочеловеческий» мир смыкается по ряду онтологических параметров с миром «постчеловеческим». И оба этих мира четко отграничиваются от известного нам «мира людей».

Получается, что в эволюционной картине мира выделяются три четко очерченных плана бытия: один из них - известный нам эмпирическим мир, обозначаемый нами как «мир человека», другие два - совершенно фантастические, буквально нечеловеческие миры (в сравнении с современным, «историческим» человеком). Известный нам «мир человека» располагается между ними, занимает срединное, промежуточное положение. Но самое интересное, что мифологическая космология также имела трехчленную структуру, совпадающую со структурой воображаемой эволюционистской реальности. В мифологии потусторонний мир делился на «нижний» - мир инфернальных существ, духов и умерших предков; и на «верхний» - мир богов и прочих высших существ, властвующих над природой. Обыденный, земной мир, «мир людей», подобно эволюционистскому «миру человека», располагался также между двумя планами потусторонней, трансцендентной реальности, занимая срединное положение. Единство этой трехчленной композиции мифологического космоса обеспечивалось так называемой «мировой осью», обеспечивавшей сообщение между тремя планами реальности. В эволюционной картине мира, как мы увидим далее, функцию «мировой оси» выполняет символическая «ось времени».

Подобное совпадение, похоже, далеко не случайно. Эволюционистский космос есть, в каком-то смысле, альтернатива вселенной Ньютона - той самой вселенной, где действует принцип причинности, где нет никаких чудес и никакого развития. Вселенная Ньютона однородна. Она не более чем математическая модель, лишенная аксиологического значения и какого-либо нравственного смысла. Эта модель не дает никаких духовных ориентиров, никаких мировоззренческих установок. Она целиком инструментальна. Эволюционная же картина мира, как было сказано выше, дает человеку представление о его месте в мире. Она дает ему жизненные ориентиры, критерии для нравственных оценок. Она направляет его к определенной цели и красочно изображает ему эту цель. И точно так же древняя мифологическая космология показывала человеку его место в мире и давала ему жизненные ориентиры. Как и эволюционное учение, мифология была преимущественно обращена к массовому сознанию, хотя посвященным передавался ее некий тайный смысл.

Таким образом, у нас есть все основания для сопоставления эволюционной картины мира с мифологической космологией, хотя бы только по их функциональному совпадению. Однако куда более интригующими являются совпадения чисто смыслового, семантического плана, которые распространяются даже на отдельные детали. Пока трудно сказать, почему так произошло, однако приходится констатировать, что многочисленные образы, присутствующие в эволюционной картине мира, наделены той же смысловой окраской, что и образы традиционной мифологии. В эволюционизме они выступают в качестве криптосимволов (по аналогии с «крипторелигиозностью» М. Элиаде), то есть, имея форму научных понятий, они обладают скрытым содержанием. Это содержание раскрывается только в системе эволюционистской модели мира. И именно это содержание неявно усваивается массовым сознанием.

Как мы уже сказали, картина эволюционного развития, особенно в ее популярном варианте, разделяется на три важнейших этапа, отражающих - каждый по-своему - особое качественное состояние бытия. Первый этап - это «мир до человека». Под «человеком» мы разумеем здесь полностью идентичное нам, современным людям, разумное существо, способное к организации своего особого жизненного пространства. Описание этого этапа носит откровенно гипотетический характер - ввиду отсутствия наглядных свидетельств. Поскольку здесь еще не вступил в силу указанный выше антропогенный фактор, данный этап можно обозначить как «доисторический». Второй этап - «мир человека» - включает периоды социальной истории, от возникновения первых земледельческих поселений до наших дней. По другому его еще можно назвать «историческим» этапом. Здесь описания носят уже более объективный характер, поскольку они базируются на многочисленных артефактах и письменных источниках. И, наконец, третий этап - это предполагаемое будущее человека, не менее гипотетическое, чем предполагаемое далекое прошлое Земли. Без прогнозов на будущее эволюционная картина мира теряет всякий смысл, поэтому данный этап неизбежно включается в систему современного мировоззрения.

Теперь рассмотрим характерные описания указанных этапов и сравним их с характеристиками мифологических уровней бытия. Первый, «доисторический» этап преподносится как царство слепой природной стихии, которая довлеет и над первыми «первобытными» (то есть совершенно дикими) людьми. Процесс возникновения вселенной откровенно мифологичен - на что уже без всякого смущения намекают даже отечественные специалисты по философии науки⁴⁵. Популярная геологическая летопись по своей мрачной эстетике вполне сопоставима с «семью кругами» Ада. Чем дальше в прошлое - тем больше сумрака, тем больше ужаса. Ранняя история земли - еще до возникновения жизни - есть, по сути дела, аллюзия на мифологическое царство смерти. Это своеобразные «нижние миры» преисподней, сумрачные области Тартара. Древние, «доисторические» животные выглядят диковинными и во многом страшными существами, явно принадлежащими к враждебному иному миру. Особенно впечатляет мезозойская эра - царство «ужасных ящеров», драконов (напомню, что в мифологии «нижний мир» очень часто ассоциируется с Ящером или Великим змеем). Гипотетический предок человека, только-только начавший отрываться от своих животных корней, был вынужден вести борьбу с кровожадными хищниками и жить в пещерах. Весьма примечательно, что «доисторический человек» мыслится как «пещерный человек». Пещера, как известно, также символизирует «нижний», потусторонний мир.

Таким образом, «мир до человека» воспринимается как царство неких слепых, иррациональных сил, в целом враждебных человеку. Здесь практически отсутствует социальное,