Основное внимание в английских школах того времени уделяли закалке характера. В ученике больше всего ценились такие качества, как инициативность, целеустремленность, способность быть лидером. Как раз эти качества гарантировали молодому человеку достойное место под солнцем, поскольку были главными слагающими успеха в достижении практических целей. По таким критериям отбирались наилучшие, способные олицетворять облик всей английской нации. В противном случае Англия никогда бы не заняла лидирующего положения в мире. Поэтому в молодых людях, прежде всего в элитарных учебных заведениях, с самого начала старались стимулировать инициативность и стремление к лидерству, закрепляя тем самым необходимые «полезные признаки». Таким образом, дарвинский «Естественный отбор» вполне можно трактовать как аллюзию на методы английской педагогики. Именно в английской социальной среде приспособление тесно ассоциировалось с прогрессивным развитием. В целом же английское общество развивалось и подавляло конкурентов в точном соответствии с основными понятиями эволюционной теории.
Совершенно нет никаких сомнений, что победное шествие дарвинизма связано не с научной объективностью этого учения, а именно с его моральным подтекстом. Дарвинизм обосновывал беспощадную борьбу с прошлым и развязывал руки «новым людям». В таком качестве он был особо привлекателен для коммунистов. Известно, что учение Дарвина большевики утверждали не совсем академично, точнее сказать - совсем неакадемично. Сомневаться в истинности эволюционной теории в Советском Союзе было категорически запрещено. Научная объективность от подобного положения дел вряд ли могла выиграть, что только лишний раз подтверждает идеологическое содержание эволюционной теории. Парадоксальным же является то обстоятельство, что коммунисты по этому вопросу странным образом солидаризовались с западными либеральными теоретиками: отстаивали откровенно буржуазное учение, клеймя его противников как проводников реакционных сил. В чем причина такой идейной непоследовательности?
Прежде всего, необходимо учесть, что большевики осуществили в России радикальную модернизацию, которая, по замыслу, включала в себя приобщение к некоторым ценностям западного общества. Речь обычно идет о научных и технических достижениях. Однако это далеко не все. Большевики восприняли и ряд нравственных ценностей, характерных, прежде всего, для буржуазного общества. Презрительное отношение к традиционной религии, целенаправленная девальвация прошлого, нарочитая апелляция к разуму и прогрессу, установка на планомерное повышение материального благосостояния и комфорта - все эти «английские», типично буржуазные составляющие большевизма резко диссонировали с революционно-героическим пафосом дежурных пропагандистских деклараций. Данную антиномию, конечно, еще предстоит как-то философски осмыслить. Для нас же здесь интересна сама буржуазная компонента большевизма. Напомним, что именно большевики стремительно разрушили в России традиционный патриархальный уклад, и не только ради самого коммунизма, но и для преодоления экономического отставания от капиталистического Запада.
Может показаться странным, но как раз своей апологией индустриализма советская пропаганда навязывала обществу сугубо буржуазные нравственные идеалы. Возьмем, к примеру, известное восхваление труда. С одной стороны, происходила его героизация. Но была и другая сторона: труд в своей прозаической повседневности воспринимался как неизбежная рутина, необходимая для процветания в отдаленном будущем. Интересно, что после победы большевизма в России резко сократилось число праздников. Примерно то же самое - на что еще обращал внимание Вернер Зомбарт - произошло в Западной Европе после победы буржуазии. И большевики, и капиталисты-протестанты не видели в праздниках того сакрального смысла, которым они наделялись в традиционном обществе. Для тех и других праздник устойчиво ассоциировался с праздностью, ценность же труда считалась безусловной. Это вполне по буржуазному. Патетические «слоганы» советской пропаганды, вроде брежневского: «нам раскачиваться некогда - делом надо заниматься» и тому подобное, неявно позаимствованы из обихода ранних буржуа. Ссылаться в таких случаях на банальный крестьянский практицизм также немыслимо: бешеный трудовой ритм и демонстрация непрерывной спешки (показные перевыполнения плана, намеренное ужесточение показателей и т.д.) никак не соответствуют размеренному и неторопливому распорядку типично крестьянской жизни. Только буржуазная этика могла оправдать возрастающий темп труда.
Таким образом, нет ничего удивительного и в заимствовании коммунистами типично буржуазного эволюционного учения. В конце концов, если классики марксизма опирались на английскую политэкономию, то почему нельзя было воспользоваться и идеями английского натуралиста Дарвина? Дарвин не более буржуазен, чем банкир Рикардо.
Теперь коснемся другого момента, не менее важного. Речь идет о своеобразном психологическом резонансе, повлиявшем на принятие эволюционизма. Выше было сказано, как сильно влияла английская педагогика с ее «школой выживания» на психологию и мыслительные стереотипы англичан, что в итоге отразилось и на характере научной теории. Но надо учитывать, что и русские революционеры, а равно и молодые советские граждане эпохи индустриализации проходили не менее суровую борьбу за жизнь. «Университеты» Горького, пожалуй, на порядок тяжелее загородной школы юного Диккенса. Обратим внимание, что в центре художественных произведений революционных советских авторов фигурирует одинокий целеустремленный деятель, вынужденный полагаться только на собственные силы. Это во многом соответствовало реальной биографии почти каждого сколько-нибудь значительного по своему статусу советского человека, как правило, выходца из сельских или городских низов. Можно ли было в таких условиях не вдохновиться эволюционистской риторикой - ведь если обезьяна благодаря труду превратилась в человека, то почему таким же образом безвестный выходец из крестьянской семьи не может стать великим человеком?
Как видим, в советском обществе были достаточно веские причины для принятия эволюционизма в качестве главной основы нового мировоззрения. Не только авторитет создателей марксистской философии, но и вполне конкретные социальные условия определили судьбу этой доктрины. Впрочем, то же самое справедливо не только для России, но и для других стран, где коммунизм одержал победу. Не удивительно, что эволюционное учение господствует теперь во всем мире. Ведь, как мы знаем, единственной серьезной альтернативой капитализму был все тот же коммунизм.
Тем не менее, критика дарвинизма постепенно набирает обороты не только на Западе, но и в нашей стране, мало-помалу формируя мыслящую аудиторию, отказавшуюся от слепого признания эволюционной теории в качестве «прогрессивного» учения. Возможно, мы становимся свидетелями общего кризиса тех ценностей (включая веру в разум и науку), что достались нам от эпохи Просвещения. В этом смысле отказ от эволюционистских догм еще не означает торжество здравого смысла и расстановки всего на свои места. Поэтому уделим несколько слов популярной критике эволюционной теории, поскольку она также содержит свои слабые и довольно сомнительные места, предлагая не самый лучший вариант преодоления эволюционистских предрассудков.
Глава 11
СОТВОРЕНИЕ И ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР
Основная проблема для противников эволюционизма заключается в том, что данное учение в течение длительного времени критикуется с позиций так
