Звук дверных пружин вернул в настоящее сидящего на тротуаре нищего. Оказалось, что уже стемнело. Маленькими группами по двое и трое из додзё стали выходить ученики. Старик дождался, пока на нижнем этаже выключили свет, резво поднялся, перешёл улицу и толкнул тяжёлую дверь. Пройдя по узкому коридору, увешанному фотографиями неизвестных ему людей одетых в тренировочные доспехи, он попал в большой тёмный зал. На специальных пирамидах в углах, сверкая рукоятями, отполированными многими ладонями, виднелись тонкие трости деревянных мечей. Несколько длинных шестов лежало рядом с татами. У дальней стены, где находился алтарь, стоял человек. Он менял ароматические палочки и догорающие свечи, чтобы сидящий фарфоровый Будда, ками и пара боевых клановых клинков на стойке не остались в темноте одиночества на ночь. Как бы тихо не двигался старик, но мастер услышал шаги.
- Кто здесь? – громко спросил он, быстро подходя к выключателю и зажигая свет.
- Что тебе нужно, старик? – глаза мастера ощупывали каждую складку кимоно нищего.
- Уважаемый Юкабаяси-сан. Вам письмо от мастера Тацуо Кимура, - старик протягивал сложенный вчетверо лист бумаги.
- От славного Тацуо Кимура, старшего ученика Сагавы, достойного преемника Сокаку Такеда? Он написал мне? Это большая честь для моей школы. Но почему - не по почте, а с курьером? - озадаченно спросил мастер.
- Возьмите, там всё написано, - нищий, протягивая письмо, сосредоточил взгляд своих пронзительных чёрных глаз на центре лба мастера, отыскав нужную точку между бровями.
Владелец школы протянул руку. В ладонь легло письмо. Мастер развернул квадрат бумаги и уставился на чистую страницу. Там не было ни одного иероглифа. Но губы владельца школы зашевелились, и он, глядя на чистый лист "письма", произнёс следующее:
«Уважаемый сокен - Юкабаяси-сан. Сочту за честь и останусь вашим должником, если не откажите в просьбе приютить подателя сего письма. Это мой дальний родственник и бывший монах-отшельник, утративший свою обитель по причине лесного пожара.
Мои многочисленные обязанности профессора математики университета Цукуба и постоянные разъезды с лекциями по искусству Айки-дзюдзюцу не позволяют мне опекать этого человека. Он вам пригодится в любом качестве: мойщика полов, прислуги в додзё, для ремонта тренировочного оружия и доспехов. Используйте его на чёрных работах за ежедневную чашку риса и стаканчик сакэ по воскресеньям. Большего ему не нужно, а лишнего ему не позволяют взятые на себя монашеские обеты.
С искренним восхищением к вашему мастерству, Тацуо Кимура».
Мастер поклонился нищему, смял в руках пустую бумажку, поднёс комочек к свече и сжёг послание под настойчивым, пронзающим пространство и черепную кость владельца школы взглядом старика.
- Большая честь для меня, - пробормотал Юкабаяси и сделал приглашающий жест рукой. – Пойдёмте со мной, я покажу вам комнату. Она будет вашей на все дни до тех пор, пока вы не примете решения покинуть нас.
Старик стал в додзё такой же привычной вещью, как шкафчики для верхней одежды, как ароматические свечи перед алтарём. Словно тень бывший монах переходил из помещения в помещение школы, находя для себя работу и делая её с аккуратностью и педантичностью хорошо вышколенного слуги. Он подметал полы, чистил туалеты, стирал кимоно наставника, чинил деревянное оружие и защитные доспехи. Во время тренировок Ютака тихо садился в стороне и с непроницаемой маской равнодушия на лице наблюдал, как ученики по команде мастера выполняли те или иные упражнения с оружием. Прошло две недели. Однажды в маленьком кабинете сенсэя рано утром раздался телефонный звонок. Старик, штопавший в одной из дальних комнат свои таби, слышал каждое слово.
- Значит, через час, - тихо пробормотал Ютака после того, как телефонная трубка легла на рычаг.
Старик посмотрел носки на свет, удовлетворённо кивнул и, поджав голые ноги под себя, погрузился в медитацию.
Ровно через час два чёрных Мерседеса остановились у дверей школы. Из машин, настороженно поглядывая по сторонам, вышли семеро телохранителей. Они окружили плотным кольцом крепко сбитого человека среднего роста одетого в безупречно сшитый костюм тёмно-синего цвета. Спустя мгновение вся группа вошла в додзё.
Ещё через двадцать минут мастер Юкабаяси и оябун Мацуда Кенто, облачённые в защитные доспехи, скрестили тренировочные мечи.
Старик уборщик, держа в руках щётку и совок, тихо просочился в двери и под настороженными взглядами телохранителей Мацуды сел в уголке, наблюдая за схваткой. Противники договорились о десяти ударах. С каждым успешным выпадом одного из бойцов охранники всё больше увлекались зрелищем, негромко приветствуя удары своего патрона.
После девятого удара, выполненного Мацудой с силой и мощью настоящего мастера, в углу раздался тихий смешок. Фехтовальщики остановились, удивлённые таким неуважением. Смех звучал всё громче. В нём слышались издевательские нотки.
Мацуда сбросил защитную маску и с гневом уставился на старика.
- Чему ты смеёшься, глупец? - громко воскликнул он, жестом руки останавливая телохранителей.
- Простите, господин, мою несдержанность. Я смеюсь потому, что во времена моей юности большинство применяемых вами ударов выглядели несколько более изящными и смертоносными.
- Изящными? Что ты понимаешь в искусстве Айки-дзюдзюцу, старик? – Здесь главное – эффективность.
- Не всегда хороший удар является эффектным и красивым. Вы должны подарить противнику возможность оценить ваше искусство. Дайте ему перед смертью насладиться боем и проникнуться к вам уважением. Именно так великие мастера прошлого обретали славу. Память о них остаётся с нами и будет жить вечно.
- Вы слышали? – Мацуда повернулся к владельцу школы и телохранителям.
Все засмеялись. Первым прервал смех сам сенсэй.
- Уходи прочь старик и займись своим делом.
- Нет, нет, - вмешался Мацуда. – Может, уважаемый мастер ведра и щётки покажет нам пару ударов, - сказал оябун. Он повернулся лицом к Ютаке и шутовски поклонился ему.
- Простите меня, но я не привык видеть в руках своего противника деревянный меч. Вы можете взять себе боевой, а я ограничусь тренировочным.
- Вот как? – изумился Мацуда. – Сумасшедший старик, да ведь я убью тебя в первой же схватке.
- На всё воля Будды, - ответил Ютака, поднимаясь на ноги и выбирая себе деревянный меч, подходящий по весу.
- Ну, смотри. Я тебя предупредил, - Мацуда надвинул на лицо защитную маску, взял в руки боевой меч, почтительно протянутый ему Юкабаяси. Благодаря сетке, закрывающей лицо, голос оябуна звучал глуше и злей.
- Надеюсь, вы не будете скорбеть по уборщику, а я найду способ компенсировать вашу потерю, - обернулся глава якудза к владельцу додзё и принял стойку с верхним хватом катаны над головой.
Первая же
