- О, боги! - прошептал кузнец, молитвенно складывая руки перед собой. - Пусть всё остаётся, как есть. Пусть бакуфу правит, собирает налоги, пусть императорский двор сидит в своём Киото, сёгун спокойно спит в Эдо, крестьяне возделывают землю, выращивая рис в поте лица своего. Пусть отсутствие новостей будет самой хорошей новостью, лишь бы не было новой междоусобицы. Хотя, напрасны мои молитвы. Ходят слухи, что император Го-Дайго затевает бунт против сёгуна, используя недовольство самурайских кланов. Новая война - не за горами.
Оружейник ещё раз приложился к чайнику и снова лёг, но тяжёлые думы не давали покоя.
"Ещё две зимы и мне стукнет пятьдесят. Вроде и силы ещё есть, но лицо - всё в морщинах, да и седины прибавилось. Другой бы радовался. Война требует много оружия, большого количества копий, наконечников для стрел, мечей. Вон остальные мастера куют боевые утигатаны, не мороча себе голову многослойной проковкой, сложной закалкой и прочими
премудростями. И они правы. Обычный самурай не может себе позволить слишком дорогой меч. Простой, прочный клинок, выдерживающий пару сражений, вот что нужно воину. Во всём должна быть разумная достаточность. Если клинок сломается на одиннадцатой схватке в бою, владельцу уже будет всё равно. Самурай к тому времени окажется, или убит, или искалечен. А новый хозяин трофея просто выбросит огрызок меча. Это сёгуны и главы кланов передают мечи по наследству. Это им нужна красота и качество стали, ножны,
1 Дзори - соломенные сандалии с плоской подошвой.
2 Война Гэмпэй - гражданская война в средневековой Японии между двумя знатными родами Тайра (Союз могущественных кланов Хэйкэ, из которого назначались военные правители провинций) и Минамото (Гендзи - потомки японского императора Сага). Война привела к установлению первого в истории Японии сёгуната - военного правительства, обладавшего всей полнотой власти.
инкрустированные серебром и слоновой костью, шёлковый шнур или черепаховые накладки на рукояти. А мне всё это зачем?" - Оружейник, кряхтя, поднялся на ноги и стал вышагивать по комнате, по привычке обходя стороной циновку.
- Действительно, зачем? - шептал он. - Долг перед учителем - Кунимитсу-сама? Или деньги? Жажда увековечить своё имя в веках? Но я даже не ставлю клейма на своих мечах. Снова придут монголы, утопят Ямато в крови, и никто никогда не вспомнит, что был такой мастер из Сагами, ковавший лёгкие, прочные и острые клинки. Кому будут нужны: ниэ - узоры из вкраплений на клинке, напоминающие звёзды в ночном небе, кто будет любоваться линией хамона, где при заточке видна картинка в виде древесных волокон?
Усталость и проведённая в трудах ночь постепенно предъявляли свои права на разум оружейника. Его мысли начали путаться в сетях туманной дрёмы, а затем прервались, позволяя сну завладеть душой и телом мастера.
День давно клонился к закату, тени от построек и деревьев стали длинными, давая короткой, выжженной зноем траве почувствовать приближение вечерней прохлады.
Дома деревни, соломенные крыши которой виднелись за рисовым полем и рекой, стали видны более чётко. Там во дворах суетились женщины, бегали голые ребятишки, доносился стук деревянных нунтяку1, которыми кто-то невидимый за хижинами отделял недавно собранный рис от плевел.
Иёри, которому не спалось на голодный желудок, посмотрел в сторону холмов. Солнце на четверть погрузилось в лес, чернеющий на одной из вершин. Мальчик вскочил на ноги и отправился будить мастера. Перед хижиной он сел и осторожно отодвинул в сторону бамбуковую перегородку.
- Сенсэй, - тихонько позвал он.
- Я не сплю, - мастер вскинул руки и протёр кулаками глаза. - Принеси воды.
- Уже, - Иёри придвинул к себе кувшин и миску.
Оружейник тяжело поднялся, сел на пороге, обулся и наклонился над миской.
- Лей!
Ученик осторожно вылил содержимое кувшина на голову мастеру.
- Уф, хорошо!
Сенсэй, забыв вытереться, просунул руку внутрь помещения и вытащил на свет меч, завёрнутый в тряпку.
- Пошли! - приказал он Иёри.
Мальчик, покосившись на капли воды, оставленные на деревянном полу, тихо задвинул деревянную перегородку и последовал за мастером.
- Ты догадался сварить рис?
- Хай!
- Вскипятил воду для чая?
- Хай!
- Молодец. Давай, сначала, подкрепимся.
- Я ещё две рыбины сварил, - признался Иёри. - Самые маленькие, с ладонь. Очень есть хочется.
- Какие рыбины? - обернулся сенсэй, сердясь на мальчишку и его неуместную расторопность.
1 Нунтяку (нунчаку) - восточное холодное оружие ударно-раздробляющего и удушающего действия, представляющее собой две короткие палки, соединённые шнуром или цепью. В данном контексте - цеп для обмолота зерна, который и являлся прообразом нунтяку.
- Крестьянин принёс целую корзину в обмен на горсть старых гвоздей.
- А сколько рыбы было вообще?
- Два десятка, не меньше.
- И где она?
- Выпотрошил. Вон висит, вялится на солнце.
Оружейник посмотрел в сторону, куда указывал мальчик и одобрительно кивнул головой.
- Хорошо. Доставай чашки.
Мастер и подмастерье сели прямо на траву друг против друга и стали есть рис, перемешанный с кусочками рыбы. После чая оружейник поднялся, подхватив с земли свёрток, и пошёл к кузнице.
- Вымой чашки, потом будешь мне помогать.
Весь вечер и часть ночи они по очереди затачивали лезвие и полировали клинок, меняя камни, порошки разных минералов, смывая каменную крошку, и любуясь постепенным проявлением линий ниэ, хамона и редким холодным изумрудно-синего оттенка цветом металла. Иёри мысленно пересчитал шлифовальные камни и глиняные кувшины с минералами. Камней оказалось пятнадцать, а кувшинов - пять. Мальчик, стараясь, чтобы этого не видел мастер, переворачивал камни и читал иероглифы на тыльной стороне брусков. Таким же образом он запоминал названия минералов, разглядывая обратную сторону дна кувшинов, где хранились шлифовальные порошки.
- И сколько мы будем полировать меч?
- Столько, сколько нужно, - ворчал оружейник, нанося деревянной плоской палочкой на тряпицу густую пасту, приготовленную им из каменной пудры. - Может месяц, может - два. Потом сделаем ему цука1, цука-ито2, сая3, завернём рукоять в полотно
