Иёри вздохнул.
- Не вздыхай, словно собака во сне. Знаю, заточка и полировка - тяжёлая работа, но я не могу её доверить чужим рукам. Через два дня вернётся Садамунэ с другими учениками. Тебе станет легче.
"Почему сенсэй живёт в этой глуши, хотя его назначили придворным оружейником? Почему он сделал Садамунэ приёмным сыном, а не меня? - с горечью в душе подумал Иёри. - Потому, что парень старше, сильнее? Или опытнее, чем я? Мою память не сравнить с памятью этого лентяя. Сколько раз мастер ловил гордеца Садамунэ с палочкой для письма? Этот деревенщина чертил иероглифы на скальных откосах, стараясь вбить в свою тупую башку тайные знания мастера, которые нельзя доверить даже ветру".
- Не отвлекайся. Держи клинок ровнее, - прикрикнул на мальчика кузнец.
Иёри ладонями, обёрнутыми чистым полотном, крепче сжал клинок.
- Смотри! - воскликнул сенсэй. - Вот они хабути4 и ниои5. - Видишь?
Мальчик наклонился над сталью, напрягая зрение. На клинке, в месте, где он увидел грань, отделяющую твёрдое лезвие от мягкой основы меча появились молочно белая линия и сверкающие точки.
- Хочу тебя спросить, - мастер ткнул грязным пальцем в лоб ученику. - Из чего ты бы сделал цука-ито? Из кожи ската или акулы?
- Мне больше нравится скат. Хотя шкура акулы - прочнее.
- Тебе - что лепесток сакуры, что стебель лотоса, - ехидно улыбнулся мастер. - Какой из тебя толк, если твоё мнение напоминает судорожные попытки мухи держаться на плаву в супе?
"Муха? - обиделся мальчик. - Погоди. Скоро все увидят, какая я муха. Ещё немного, и я узнаю все секреты твоей магии и колдовства, научусь укрощать силу огня и воды, ублажать молитвами ками. Все вы будете повторять моё имя с уважением и страхом", - думал Иёри, поджав губы.
1 Цука - рукоять катаны.
2 Цука-ито - обмотка рукояти.
3 Сая - ножны японского меча.
4 Хабути - переходная зона между мягкой и твёрдой сталью японского меча.
5 Ниои - проявляющиеся при заточке и полировке отростки полутвёрдой стали, вырастающие в сторону закалённого лезвия. Предохраняют клинок от выкрашивания при
сильном ударе.
***
Наступило индейское лето, а Пол Вагнер и не думал держать экзамен по нейрофизиологии. Обладание самурайским мечом сделало его задумчивым и молчаливым. Он снял маленькую квартиру на окраине Денвера и оставил своего приятеля Шона Моррита одного в комнате студенческого кампуса. Они изредка встречались в библиотеке, где Шон пытался подшучивать над Вагнером.
- Моя полоумная тётка заразила тебя разжижением мозгов. Пол, опомнись. Тебя выгонят из университета. Каким пойлом она тебя угощала на ранчо? Наверное, виски пополам с конским возбудителем. Что с тобой?
- Ровным счётом ничего. Просто я подумал, за каким чёртом мне становиться рафинированным яйцеголовым доктором, выкачивающим последние деньги из мнительных пациентов?
- Тогда, что ты делаешь среди книг? Тебя видели даже в публичной библиотеке штата. Ну-ка, покажи! - Шон накрыл ладонью стопку книг и, наклонив голову, стал читать корешки переплётов:
- Так, так. Что тут у нас? "Самураи"? Сейчас выпаду в осадок. "Ямато", "Рыцари Страны восходящего солнца", Мастера-оружейники Средневековой Японии", Дзэн-буддизм", "Бусидо", "Глубинные секреты "Итто-рю" какого-то узкоглазого Сасамори Дзюндзо. Чёрт! Не выговоришь. Ты точно спятил или прикидывашься?
- Да, пошёл ты, - рассердился Вагнер, вырывая у приятеля ксерокопию перевода на английский язык главы "Истории Японии" Накамуро Коя "Война Гэмпэй".
- Как знаешь, - обиделся Шон. - Только не говори потом, что тебя не предупреждали. Я бы на твоём месте обратился к психоаналитику.
Но Пол Вагнер уже что-то выписывал в свой планшет из кодекса Бусидо.
По вечерам он доставал меч из специального цилиндра сделанного на заказ, очень похожего на тубус для чертежей , осторожно вынимал клинок из ножен и долго любовался им, постепенно погружаясь в мистический транс.
По утрам, едва открывая глаза после сна, Ярополк начинал думать о катане, о неизвестном мастере, сделавшим удивительный по красоте клинок, о путях и причинах, благодаря которым меч попал на ранчо ничем не примечательного, кроме красот Скалистых гор, штата Колорадо. Вопросы, на которые Пол не находил ответов, измучили его. В один из дней он включил свой ноутбук и начал искать адреса школ "Кендо"1.
- Господи! Школы есть почти во всех городах Америки! - воскликнул Вагнер, водя курсором по списку. А, ведь, пишут, что в своё время фехтование на мечах было запрещено в Японии оккупационными властями. Зато в Штатах их теперь пруд пруди. Куда же мне поехать?
Пол выбрал из списка Нью-Йорк, где школ оказалось больше всего, а из перечня додзё выбрал те, которые в разделах "Контакты" имели японские имена.
1 Кендо - японское воинское искусство боя на мечах.
- New York City Kendo Club, мистер Нокабуру Катаока, дальше - NY KenShinKai, владелец - Кейко Имемура, - вбивал он текст в свой гаджет. - Что же. Начну с этих парней.
Тем же вечером Вагнер купил билет на самолёт и вылетел из Денвера в Нью-Йорк.
Чёрный цилиндр из кожи, имитирующий тубус чертёжника, небольшой рюкзак за плечами, сумка с ноутбуком не привлекали внимания, ни полицейских, ни службу безопасности аэропорта. Пол Вагнер был похож на одного из студентов, возвращающихся после каникул к месту учёбы.
- Что там у вас вместо чертежей? - спросил его полицейский на предполётном контроле, глядя на экран сканера.
- Подарок приятелю на день рождения. Сабля самурая. Купил в сувенирном магазине.
- Порядок есть порядок. Сдайте в багаж.
Вагнер, не споря с блюстителем закона, запаковал и сдал тубус в багаж и, вопреки опасениям, увидел свою катану в целости и сохранности на ленте транспортёра уже в аэропорту Нью-Йорка. Ярополк подхватил тубус, вышел из здания аэровокзала и нырнул в кабину такси. Сунув водителю бумажку с первым адресом, он откинулся на спинку сиденья и перевёл дыхание.
Машина медленно ползла по мокрым от дождя улицам "Большого яблока", подолгу простаивая в пробках. Мимо спешили люди, прикрываясь зонтами, толкаясь и едва не наступая на пятки впереди идущим. Город не обращал внимания на ещё одного провинциала, приехавшего из глубинки и смотрящего через окно машины на небоскрёбы Манхеттена.
- Налево - одностороннее, встречное движение. Вам, мистер, лучше пойти дальше пешком, - таксист отодвинул в сторону пуленепробиваемое стекло, отгораживающее водителя от пассажира, и протянул ладонь.
- Может, всё-таки проедем другой улицей? - спросил Вагнер, с тоской глядя на лужи, в которых утопали подошвы прохожих. Он перевёл взгляд на свои
