Такеёдзу связал Иёри запястья и заставил встать.
- Вытри слёзы, ты же - не женщина. Будешь хныкать - отдам тебя Фукуме и остальным.
- Только не Фукуме, - простонал Иёри.
- Тогда я скажу им, что ты болен заразной болезнью, - тихо засмеялся Такеёдзу.
- Лучше так, - согласился Иёри.
В его душе разгорался огонёк ненависти к самураям.
- Останешься преданным мне, будешь подставлять свою задницу, пока рядом нет женщин, будешь сытым. Возможно, я сделаю из тебя буси. Если ты не соврал и знаешь ремесло, придёт время - отдам тебя в подмастерья кузнецу клана Мацудайра.
- Ага. Очень нужно, - Йёри сжал зубы, вытер кулаком слёзы и гордо вытянул подбородок вперёд. - Да я, если хотите знать, был в учениках у самого... -, испугавшись своих откровений, он не договорил и дёрнул плечом.
- Считаешь, ты - такой хитрец, что можешь обмануть Такеёдзу Мацудайра. Ты думаешь - я не видел, что ты почти не сводишь глаз с этого меча? - самурай поднял с земли утигатану мастера и засунул её за пояс кимоно. - Ты думаешь - я не знаю, кто сделал этот меч?
Иёри отвернулся, словно ему было наплевать на догадки самурая. Решимость парня выкрасть утигатану с каждой минутой крепла вместе с ненавистью к Такеёдзу.
- Молчишь? Правильно делаешь. Дольше проживёшь, - сказал самурай, поднимая Иёри на ноги. - Пошли обратно.
Целых три зимы оставался Иёри в деревне клана Мацудайра, растущего медленно, но верно. Его насиловали так часто и долго, насколько долго у Такеёдзу не было женщин.
Тем временем, война между армиями сёгуна и войсками верными императору продолжалась. На сторону Го-Дайго перешли сначала отряды Асикага, взяв приступом Киото, а потом и клан Нитта, который атаковал резиденцию бакуфу - город Камакура. Последний из регентов дома Ходзё вместе с вождями клана покончил с собой, совершив сеппуку, и император Го-Дайго вернул себе трон.
Небольшая армия, созданная Такеёдзу, под знамёнами Мацудайра нападала на земли родов, которые ещё оставались верными Ходзё, и тайно, спрятав знамёна, грабила деревни, принадлежащие восточным самураям, сохранявшим нейтралитет или воевавшим на стороне клана Асикага. Слухи о неизвестных и неуловимых разбойниках, которые проникали даже в города, беспокоили новое правительство, которое, вопреки желаниям самого императора, хотели возглавить люди, считавшие свой вклад в дело победы над родом Ходзё неоспоримым. На звание нового сёгуна претендовали принц Моринага, Нитта Ёсида и Асикага Такаудзи. Новая междоусобица была неизбежна.
Глава 4.
Пол Вагнер считал совершенно нормальным своё затворничество в номере отеля на одной из улиц пригорода Нью-Йорка. Но портье считал по-другому. Толстый мужчина, будто прилипший к стулу у стойки, где висели ключи, вовсе не был любопытным и предпочитал не совать свой нос в чужие дела, но странный постоялец покидал гостиницу раз в неделю, а это выглядело странным.
"Может, парень болен или у него припадки летаргического сна", - думал портье, глядя в середине дня на пустующую нишу для ключа с номером 39.
Но Ярополк всё это время спал по четыре часа в сутки, а проснувшись, то рылся в кладовых интернета, то осторожно вынимал свой меч из ножен и погружал взгляд в голубоватую сталь.
Это он, а не кузнец, имени которого Пол не знал, отбирал из пористых комочков железа нужные куски светло серебристого цвета. Это Вагнер разводил огонь в небольшой печи, подкладывая в неё уголь и укладывая сверху куски железа... Так делал неизвестный мастер.
***
А у Иёри была очень хорошая память.
Прошло три зимы, которые не принесли клану Мацудайра, ни обширных земель, ни богатства, ни славу искусных буси. Все сливки со сметаны войны вместе с властью забрал себе новый сёгун Асикага Такаудзи, сокрушив своего закадычного друга и близкого родственника по линии клана Минамото - Нитту Ёсисада. Пока род Мацудайра размышлял, на чьей стороне удача и покровительство богов, многие сильные самурайские кланы, разочарованные неожиданной скупостью императора Го-Дайго, изменили ему и покинули армию Го -Дайго, принеся клятву верности сёгуну Асикага, устроившему мятеж. Вскоре, войска сёгуна вступили в Киото, где Асикага выбрал из числа принцев нового императора, взошедшего на трон под именем Комё, а тот в знак благодарности назначил Такаудзи Великим сёгуном.
Владения клана Мацудайра окружили обширными кусками земель, подаренными роду Имагава - одному из ветвей клана Асикага. Новый сёгун считал, что Мацудайра слишком долго колебался в выборе покровителя и решил непредсказуемых потомков Фудзивара поручить вниманию своих родственников…
Удар, ещё удар, затем ещё. Раскалённый на огне брусок "сваренных" вместе кусков "сырого" железа постепенно разбивался в плоский блин с видимыми глазу порами. Иёри трудился изо всех сил, размышляя о своей странной карме.
Его перестали насиловать совсем недавно, когда на подбородке появилась мягкая щетина, а на груди выросли волосы. Парень сильно вытянулся и окреп. Худые плечи стали шире. Твёрдые мышцы на руках перекатывались под смуглой кожей, давая понять, что боги не обидели его силой. Подмастерье не забыл уроков мастера и несколько раз ковал и менял самураям клана лезвия мечей, разбирая рукояти. Иногда он ремонтировал оружие поверженных врагов Такеёдзу, добытое в боях и набегах. Иёри подковывал лошадей, делал простые ножи для хозяйственных нужд небольшого деревянного замка, принадлежащего Майудайра Такеёдзу, а по ночам в большой хижине под стенами крепости, в которой поселили нового кузнеца, парень тайно пытался делать мечи из остатков сломанных клинков. Старейшина деревни ходил жаловаться Такеёдзу на шум, но тот отмахнулся.
- Пусть работает. Наш кузнец уже стар. Ему нужна замена. Его ученики - малолетки и слишком слабосильны. Не понимаю, зачем я их кормлю?
Но самурай ограничивал в еде и самого Иёри, посылая ему столько риса, сколько нужно, чтобы не умереть от голода. За это кузнец ненавидел Такеёдзу ещё больше. Парень презирал весь клан Мацудайра, но этого человека он ненавидел лютой ненавистью…
Так делал мастер. Мечи, изготовленные из обрубков других утигатан, не нравились Иёри. Сталь, много раз раскалённая в печи и прокованная заново, оказывалась слишком хрупкой, имея видимые изъяны. Иёри ломал клинки и бросал их в угол кузницы в качестве заготовок для ножей.
После многочисленных, жалобных, иногда истеричных просьб своего нового молодого кузнеца, Мацудайра Такеёдзу наконец согласился достать для Иёри хорошее "сырое" железо. Он собрал своих самураев, долго чертил на песке план набега и, однажды ночью отряд исчез.
"Интересно,
