Иайдо

После смерти Го-Дайго кланы юга присягнули на верность Го-Мураками, а этот парень достоин большего уважения, чем слизняк Комё. Да и сын покойного Масасигэ - храбрец, каких мало.

   - Мы и воюем на его стороне, - сказал Иоширо. - Простите, господин, сигнала всё нет.

   - Вижу. Надо ждать. Уверен, что мальчишка Масасигэ приготовил для самураев сёгуна кроме нашей засады ещё одну западню. А ты, Иоширо, глупец. Во время смуты нужно держать сторону сильного. Перебежать к нашим врагам мы всегда успеем.

   - Господин, позвольте спросить?

   Такеёдзу кивнул.

   - А, правда, что Го-Мураками нарушил традиции императоров и беседовал с братьями Ко-но, которых назначил командовать самурайской конницей, но не через занавес, а посадив этих буси рядом с собой? Говорят - даже сёгун не имеет такой привилегии.

   - Ходят об этом слухи. Очень умный ход, - тихо засмеялся Такеёдзу. – Теперь, братья Ко-но землю будут рыть, но не дадут себя одолеть самураям Масасигэ. А, теперь, смотри в оба. Началось.

   Мацудайра вытащил из складок рукава кимоно веер и показал им вниз. Слабый свет утренней зари осветил колышущиеся шеренги пехоты и перемещающиеся отряды конницы. Раздались далёкие крики.

   - Слышишь? - спросил он, оборачиваясь к Иоширо.

   - Слышу. Буси севера называют свои титулы и перечисляют подвиги. Сейчас начнутся поединки.

   Внизу из шеренг стали выезжать всадники. Они посылали лошадей вскачь, вытаскивали на скаку луки и осыпали стрелами таких же смельчаков. Чем больше становилось всадников, тем гуще летели стрелы. Вскоре земля между армиями стала походить на кочковатое поле. Полосы утреннего тумана накрывали трупы лошадей, раненых и убитых буси.

   - Дурачьё, - процедил сквозь зубы Такеёдзу. - Всё норовят делать по старинке. Стрелы против доспехов? Я бы на месте Масасигэ двинул вперёд пехоту.

   Словно соглашаясь с Мацудайра, внизу ударил барабан, и плотный строй пеших наёмников южных провинций двинулся вперёд, убыстряя шаг. За ними последовали шеренги пеших самураев Масасигэ. Над головами пехоты засверкали лезвия нагинат, а в руках буси, будто молнии взвились клинки мечей.

   - А-а, - в небо, напоминая шум морского прибоя, хлынул рёв атакующих.

   Иоширо и Такеёдзу стояли, подавшись вперёд, и пожирали глазами поле битвы. Даже до этого холма долетали тугие звуки полёта тысяч стрел, крики раненых, предсмертные вопли и ржание лошадей.

   - Проверь шнуровку моего доспеха! - приказал Такеёдзу самураю, подъехавшему к нему, повинуясь знаку.

   Буси спрыгнул с лошади и стал подтягивать шёлковые ленты элементов доспеха своего господина.

   О-ёрой¹ сидел на Такеёдзу так, словно он родился в этом доспехе. Но оруженосец не поленился проверить сначала крепление сунэатэ², татэ-огэ³, а потом хидза-ёрой⁴ и кусадзури⁵. Пальцы буси проворно передвигались вверх, подтягивая и завязывая заново шнурки на кирасе, наплечниках и котэ - пластинах, защищающих руки до локтя.

   Присев, потом попрыгав, Такеёдзу подвигал плечами и коротко приказал:

   - Кабуто!

   Оруженосец отцепил от седла шлем и надел его на голову самурая. Буси завязал на подбородке самурая кобуто-но-о - шнур крепления шлема, поправил назатыльник - сикоро и протёр пучком соломы бронзовое маэ-датэ⁶, а затем - отполированные до блеска ваки-датэ - рога. В завершение, выпрямившись, буси закрыл лицо господина маской и тщательно прикрепил её к шлему.

   - Не трёт? - спросил он.

   - Порядок, - ответил Такеёдзу, повертев головой.

   - Ну, что там? - спросил он у Иоширо.

   - Похоже, самураи Масасигэ берут верх, - сказал буси. - Их осыпают стрелами, но они упорно лезут прямо на пики пехоты сёгуна. Думаю - через полчаса не миновать поединка между Масацура Масасигэ и кем-то из братьев Ко-но. До ставки Ко-но осталось едва ли два тё.

   Мацудайра, молча, протянул руку. Оруженосец вложил в его ладонь трубку, сделанную из ствола бамбука. Блеснули выпуклые, хорошо отполированные пластинки линз горного хрусталя.

   - Простите, господин. Стрела, господин! Горящая стрела! Сигнал! - закричал Иоширо. - Атакуем?

   - Кого? - проворчал Такеёдзу.

   - Самураев сёгуна. Масасигэ берёт верх. Мы завершим разгром.

   - Подожди, - тихо сказал Такеёдзу, водя зрительной трубой из стороны в сторону. - Посмотри, дуралей, - он сунул бамбуковую трубку в руки Иоширо и стал садиться на лошадь.

   - Видишь? Буси Масасигэ устали, доспехи иссечены, многие ранены. Их там - жалкая кучка. Никакого поединка не будет. Этих глупцов всех положат лучники братьев Ко-но. Масасигэ нужны резервы. Вот почему там, -  Такеёдзу уже кричал, - сигнальная стрела. Помни, клан Мацудайра - всегда на стороне победителя. Атакуем самураев Масасигэ. Вперёд!

   Под изумлённым взглядом Иоширо шеренга всадников клана тронулась и пошла на рысях в долину. Иоширо выругался, забрался в седло и пустился догонять своего господина.

   Воины Мацудайра врубились в задние ряды изнурённой сражением самурайской пехоты Масацура Масасигэ, опрокинув её левый фланг. Такеёдзу, выхватив из ножен длинный тати, предназначенный для конного боя, рассекал доспехи прежних союзников, словно те были сделаны из соломы. Впереди, в гуще схватки он заметил усталое лицо Масацура, вокруг которого встали стеной верные ему самураи. Но сотни стрел летели со всех сторон, пробивая в этой защите бреши.

   - Масацура Масасигэ! Повернись. Тебя атакуют Мацудайра! - крикнул в толпу Такеёдзу, пробивая себе дорогу.

   - Предатель! - донеслось в ответ.

   Толпа гибнущих под стрелами самураев юга редела на глазах. Буквально по трупам ходили  два десятка окровавленных буси, срывая с себя доспехи и ломая собственные клинки. Такеёдзу увидел, как исказилось лицо Масасигэ, как шевельнулись губы самурая в крике, и почти одновременно сам Масасигэ и один из его противников пронзили друг друга мечами, а остальные самураи начали доставать вакидзаси и вспарывать собственные животы. Такеёдзу пустил коня в галоп, пробился к стоявшему на коленях смертельно раненому Масацура Масасигэ и косым ударом своего тати отсёк самураю голову. Затем, наклонившись и насадив голову мёртвого союзника на кончик меча, вождь клана Мацудайра мелкой рысью поехал к ставке победителя.

   Солнце, продолжая своё движение по небосклону, сдвинуло тень зонта на песке в сторону и заставило Вагнера очнуться от ленивой дрёмы. Он открыл глаза и сел на своём лежаке. Безумная мысль задержаться на время в Стамбуле пришла в голову Ярополка совершенно неожиданно три недели назад. Вернее, желание пришло после ещё более сумасшедшего и спонтанного решения лететь в Японию, чтобы там попытаться выяснить всё о катане, которая пылилась под кроватью гостиничного номера в чёрном тубусе. Небольшое, но существенное препятствие в этом плане заставило Вагнера срочно искать выход из тупика. Он не знал японского языка, но резонно решил, что найдёт в Стамбуле курсы, где легко научится