1 Нандзэн-дзи -храмовый комплекс дзэн-буддийской школы Риндзай на востоке Киото в Японии. Храм основал в 1291 император Камэяма на месте своего бывшего дворца.
Человек, сидящий у стола, потянул за ленточку, привязанную к маленькому колоколу. Раздался тихий звон, и в проёме фусума возник сохэй.
- Пошли кого-нибудь за писцами, - приказал ему брат Го и тут же повернувшись, спросил:
- Письма?
- Да, письма. Нужно известить о возможных неприятностях братьев из храмов Энряку-дзи и Кофуку-дзи, - проведя ладонью по лысой голове, сказал человек, сидящий у стены. - Они не меньше нашего заинтересованы, чтобы заставы и древние святилища стояли там, где стоят...
- А что будет со мной? - не выдержал Иёри.
- С тобой? - повернул к нему голову брат Го. - А, чтобы ты хотел?
- Свою мастерскую.
- Вот так, ни много, ни мало, - закатились смехом монахи.
- Сделаем следующее, - отсмеявшись и вопросительно глядя на своего наставника, который ещё держался за тощий живот, сказал брат Го. - Испытаем мечи. Если твой клинок лучше клинка твоего учителя, получишь здесь работу. Если нет, расстанешься с головой. Что скажешь?
- Согласен, - Иёри на четвереньках отполз к перегородке и поклонился...
***
Целый день всё валилось из рук юного кузнеца. Он не мог работать, забыл о голоде, который постоянно мучил желудок. Иёри даже испортил одну из стальных заготовок, которой предстояло стать довольно хорошим вакидзаси. Все мысли оружейника занимало предстоящее испытание мечей. Он бросил работу и ушёл в лес, надеясь, что свежий воздух прояснит разум, но всё было напрасно. Продираясь через чащу и кусты в окрестностях монастырского замка, поднимаясь на скалы, перепрыгивая через провалы в земле, кузнец довёл себя до усталости. Под вечер, еле двигая ногами, он вернулся в свою хижину, поужинал горстью риса и расстелил на полу циновку. Но сон не торопился подарить ему забвение и покой. Всю ночь он строил в собственном воображении картины битвы двух мечей. Уже под утро он решил, что для арсенала монастыря будет непозволительной роскошью сломать один из двух клинков, поэтому о схватке двух опытных бойцов не может быть и речи. И тут страх с новой силой сжал сердце оружейника. Он решил, что мечи будут испытывать на толстых вязанках хвороста или на стволах твёрдых пород дерева, или, что ещё страшнее – на телах крестьян - должников монастыря. Ещё в детстве он слышал о кровожадности монахов. Они вполне могли рубить головы бедолагам, вроде его отца, который всю жизнь не мог свести концы с концами и продал младшего из четырёх сыновей старому оружейнику. К восходу солнца сон всё же сморил Иёри, но первый крик петуха поставил парня на ноги.
У монастырской ограды, куда он, задыхаясь от быстрого шага, добрался во время, не лежали вязанки хвороста, не торчали из земли толстые брёвна. Там не было тел связанных, стоящих на коленях с опущенными головами и покорными спинами, крестьян. Группа людей сидела на берегу ручья сразу за дальней пагодой. Они с любопытством смотрели на брата Го, который залез по колено в медленно текущий, масляно блестевший при свете молодого солнца ручей. Монах вынул из ножен утигатану Мастера. Сталь полыхнула синим огнём, бросив в глаза любопытным солнечные зайчики. Монахи, составляющие на берегу компанию Иёри, дружно воскликнули:
- О-о!
Брат Го воткнул лезвие утигатаны в песок, устилающий дно потока и чуть отступил в сторону. Монахи вскочили на ноги и сгрудились возле ручья. Первый лист, принесённый течением, плавно обогнул клинок и поплыл дальше. За ним последовал второй. Ещё два сухих листа осины закружились в круговороте воды. Казалось, они неминуемо натолкнутся на режущую кромку лезвия. Но листья, почти соприкоснувшись со сталью, обогнули её и отправились вниз по течению. Брат Го вытащил меч, бережно вытер сталь о ткань своего плаща и, спрятав клинок в ножны, удивлённо покачал головой. Монахи зашептались, поглядывая на Иёри. Брат Го вылез из воды, снял свои гэта, выжал концы шаровар и вынул из рогожи второй меч. Уже босиком он опять направился к ручью и воткнул клинок Иёри в песчаное дно. Сухой кленовый лист был тут же рассечён пополам. Следующей жертвой меча была сорванная ветвь папортника. Лезвие развалило ветку надвое точно по оси, пройдя по стеблю вдоль. Монахи загудели, восторженно причмокивая языками. Иёри тем временем внимательно наблюдал за стаей маленьких рыбок, которые застыли в зарослях травы. Одна из них с любопытством медленно приблизилась к лезвию и бросилась на искру, мелькнувшую в голубоватом клинке. Воду окрасила кровь, и две серебряные полоски - половинки мёртвой рыбки последовали за рассечёнными листьями вниз по течению.
Торжествующий крик Иёри нарушил изумлённое молчание монахов.
- Ты думаешь - твой меч лучше?
- Конечно, - улыбка сияла на лице оружейника, глаза его горели.
- Глупый юноша! - полукруг монахов растолкал тощий маленький старик. Его худобу пытались скрыть складки просторной жёлто-коричневой шерстяной тоги. - Твоё лезвие - полно ненависти, этому клинку всё равно, что резать. Он будет легко убивать даже тех, на ком нет вины, и кто совершенно не заслуживает смерти.
- Как же так? - обида и злость наполнили сердце Иёри. – Всё равно мой меч лучше, - голос оружейника сорвался на высокой ноте.
- Он - хорош. Спора нет. Я давно не видел таких клинков, - лукаво улыбнулся старик. - Но вторая утигатана - само совершенство. Она предотвращает столкновение, а не ищет его.
Иёри растерянно переводил взгляд с престарелого сохэя на остальных монахов.
- Не слушай этого хитрого старого лиса. Он - немного не в себе, - шепнул оружейнику на ухо брат Го. - Иди за мной.
Монах положил оба меча в рогожу, сунул свёрток под мышку и пошёл прочь от пагоды.
- Утигатаны останутся в оружейных хранилищах храма. Считай - ты получил работу. Найдёшь у ворот брата Бисэна, скажешь ему, что приказано поселить тебя в мастерской старого Шо. Он уже слеп и не может работать. Будет нужен уголь или железо - обращайся к к самому Шо. Тот знает, что делать. Я потом зайду, ещё раз переговорю со стариком. И вот ещё что. Там за воротами - полно нищих бродяг. Погуляй среди них, посмотри. Из некоторых могут получиться хорошие подмастерья. Найдёшь подходящего человека, скажи мне или командиру храмовой стражи. Он отдаст нужные приказы.
