Все утешали его, как могли и, хоть и пригорелый и пересохший, а шашлык с аппетитом съели.
Только пообедали, как назло, ветер стих, тучи разошлись, на какое-то время солнце выкатилось, озарило дальний снежный хребет, ближние невысокие зеленые холмы и поляну с нашим биваком под ветвями старой-старой, дуплистой ивы.
- Нет, - вынесла приговор Наташа, - здесь хорошо, но это не Акбулак.
Правда, Петрович уверял, что до главного места мы так и не доехали, но почему-то ехать дальше никому не захотелось, а зря. Знать бы заранее, что предстоит нашим мужчинам, немедленно бы покинули облюбованную полянку.
Неподалеку от места, где Кирилл установил складной стол, чуть ниже, протекал неприметный ручей и тут же терялся среди трав в небольшом болотце. Петрович знал о его существовании, своевременно предупредил Кирилла, тот благополучно провел «Москвич» между влажным участком и подножием горки, и поставил машину в сухой, безопасной ложбине.
И вот, только мы собрались идти гулять и осматривать окрестности в надежде найти грибное место, как, откуда ни возьмись, с пустынной дороги лихо свернула в нашу сторону изумрудно-зеленая иномарка (как позже выяснилось – «Пежо»), промчалась, чуть не подпрыгнув, по камням и кочкам и со всего маху уткнулась в болото. Шофер крутанул руль, попытался лихо развернуться, чтобы выехать на сухое место, да где там. Мы стояли и смотрели, как задние колеса чужой машины медленно погружаются в жижу по самую ось.
Открылась дверь, из машины вышел испуганный водитель, парнишка субтильного телосложения, весь затянутый в черную кожу с заклепками и ремешками.
Открылась и задняя дверь. Показалась изящная ножка, обутая в туфельку на высоченной шпильке. Шпилька немедленно погрузилась в глину, но галантный полковник вовремя успел подскочить и извлечь из салона в целости и сохранности (если не считать испачканного каблука) длинноногую девицу в куцей юбчонке намного выше колен, в белой курточке с меховой опушкой.
- А я? – раздался изнутри жалобный голос.
- Да сколько вас там, на килограмм? – удивился Петрович.
- Только две! – и наружу выглянула лукавая мордочка в платиновых кудряшках.
Если бы Петровичу и моему любимому мужу свойственно было следовать известному правилу, гласящему не менее известную аксиому о том, что спасение утопающих дело рук самих утопающих, мы бы благополучно отправились на прогулку. Но ни Петровичу, ни моему, повторяю, любимому мужу даже в голову не пришло последовать этому правилу. Соединив усилия с юным водителем «Пежо», они ринулись вытаскивать застрявшую машину.
Ах, показался бы в это время на шоссе хоть один захудалый грузовичок! Легковушку взяли бы на буксир, дернули пару раз и выволокли бы на сухое место. Но не было поблизости никакого грузовика, пустынна была дорога.
Господи, чего только они не предпринимали! То Петрович садился за руль, то заводить мотор выпадало на долю хозяина, а эти двое, погружаясь в грязь до колен, почти ложась на нее, скользя и кряхтя, месили ногами болото, пытались сдвинуть задок машины хотя бы на пять сантиметров. Все тщетно!
А на вершине холма, стройные, словно фарфоровые статуэтки, стояли две девицы и скорбно взирали на предпринимаемые усилия спасти «Пежо» как средство передвижения.
- Нет, так дело не пойдет, - вытер грязной ладонью мокрый лоб Петрович, - надо рвать траву ломать ветки и подкладывать под колеса. Девчонки, - нарушил он созерцательное состояние двух девиц, - давайте, помогайте, рвите вон там траву и носите нам.
- Но мы же на каблуках! – хором возопили девицы.
- Будете знать в следующий раз, как ездить в горы в неподходящей обуви! – не принял отговорки жестокий полковник. – Хотите уехать, идите за травой и ломайте ветки.
И долго с сомнением смотрел, как невинные жертвы аварии, семеня и подворачивая ножки, спускаются с холма, идут к указанному месту с относительно высокой травой, наклоняются, хотя наклоняться им как раз таки не рекомендовалось, и осторожно рвут по стебельку осоку и мяту.
- Ну, уж дудки, - сурово сказала я, - я в этом благотворительном базаре принимать участия не собираюсь. – Пошли гулять!
И мы с Наташей взяли ребенка, и ушли за зеленые холмы к небольшому мутному озерку с огромной корягой у берега. Там мы видели большущую старую лягушку, бросали в воду голыши, сажали Сережу на корягу и фотографировали его, а он кричал:
- Динозавр! Динозавр! Я еду на динозавре!
Коряга, и правда, была похожа на динозавра. Потом я нашла под кустами боярышника семейство грибов строчков и набрала полный, благоразумно взятый на всякий случай пакет. Правда потом меня заставили все выбросить, говоря, что такие грибы есть нельзя, они ядовитые. А за холмом, невидимая нам, жалобно ревела и ревела мотором чужая машина, и все никак не хотела выезжать из цепко державшего ее за колеса болота
Долго рассказывать. Им удалось сдвинуть с места «Пежо» и отвести его на безопасное расстояние от раскатанного, развороченного колесами месива только к пяти часам, когда небо снова нахмурилось, когда оно собралось просыпаться мелким нудным дождем.
Милые девицы и парень рассыпались в благодарностях, клялись спасателям никогда их не забывать, потом все трое нырнули в машину и уехали. Петрович, брезгливо разведя руки, с сомнением оглядел себя и Кирилла.
- Черт, перемазались все с ног до головы.
- Вольно ж вам было. Испортили праздник.
Он прищурился на меня.
- А что ты хотела? Чтобы мы их бросили и ушли?
В этом и весь Петрович.
Настоящий полковник.
Но на Аксакату мы больше не ездили.
БАЛЕРИНА И ДРУГИЕ…
Настало время рассказать об окружавшем нас животном мире. Диких зверей мы видели очень редко, они не имели привычки показываться на глаза, если не считать норок. Эти любопытные, необыкновенно грациозные черные зверьки, стоило подойти к речке, подглядывали, следили за нами, спрятавшись за каким-нибудь обмытым водой корнем тополя или за камнем. Глянет, после спрячется; потом медленно-медленно подкрадется и снова выглядывает.
Медведицу с двумя медвежатами видел однажды Никита. Он сидел у входа в заброшенную штольню на Терекли высоко над рекой, а она прошла внизу по другому берегу. Восторгу моего сына не было предела.
Но это была не единственная медвежья история. Однажды, я уже рассказывала, собирая ежевику, прошлась по следам Михаила Потапыча, в другой раз мишка забрался ночью в лагерь. Все слышали, как кто-то бродит среди палаток, гремит посудой. Еще, помню, муж ворчал:
- Кому там не спится?
Пробормотал что-то нелестное и повернулся на другой бок. На следующий день на выезде обнаружилась куча помета, а возле стола разбросанные пустые кастрюли.
А еще визитами медведей любили разыгрывать новичков. Устраивать, как любил повторять Гриша, - джеклондоновские «Страшные Соломоновы острова». Для этой цели он и Вадим специально ходили на кордон, просить у
