- Великие наши знаменитости прибыли! – с торжеством произнес Доксон, выпуская струю дыма и пожимая Хансу и Теодору руки. Стоун пристроил вновь прибывших на маленький диванчик и скрылся в толпе, так ничего и не сказав.
- Что это с Годдардом? – недоумевающе спросил Ханс, принимая из рук Барбары бокал вина.
- Ты же знаешь, он выступает обычно организатором, - пояснила она. – Как там дела на улице?
- Не продохнуть. Скоро в двери будут ломиться, чувствую.
- Представляю заголовки завтрашних газет, - со смешком заметил Доксон, потушив сигарету в пепельнице. – Вы нарочно приехали так поздно, или что-то случилось?
- Да что могло случиться, - махнул рукой Теодор. – Меня больше волнует, где виновник торжества. Я его что-то не наблюдаю в зале. Он решил охладиться в кабинете?
- Да, там сейчас собралась небольшая компания, - вмешался Мориссон. – Но я тебе больше скажу: ты наверняка захочешь больше посмотреть на кое-каких гостей, чем на Нико. Все равно ты его уже сто раз видел, а этих персон не так часто встретишь в Сиэтле. Но вроде бы они приехали навсегда, хотя кто их знает.
- Что еще за персоны?
- Чета Иммсов, - подхватила Барбара, выдержав многозначительную паузу.
Теодор откинулся на спинку, и его рот расплылся в усмешке. Он никогда не отождествлял Мадлен со ставшим таким знаменитым в их кругах выражением «чета Иммсов», и его насмешливая улыбка скорей была связана с Джоном, нежели с ней. Теодор хорошо изучил его, и в его глазах Иммс представлялся маленькой и незначительной персоной, в деловых отношениях – только посредником. Появление Иммса в таком месте да еще и по такому поводу удивляло совершенно не убеждало в своей достоверности одновременно. При мысли о Мадлен внутри Теодора разгорался задорный огонек.
- Показаться на глаза им, что ли? – сказал наконец Теодор.
Подмигнув заметно побледневшему и посуровевшему Хансу, Теодор поднялся с дивана и пропустил вперед Барбару, которая одна из их компании запомнила, где расположился Иммс. Их столик оказался окружен несколькими малознакомыми Теодору людьми, с которым Иммс имел тесные контакты. Да и наверняка его положение держалось именно на этих контактах. Поседевшего Джона Теодор заметил тут же. Он слабо и неохотно улыбался, но говорил очень бодро. Сидевшая рядом с ним Мадлен не обращала внимания ни на мужа, ни на его собеседников, тихо переговариваясь с молодой женщиной, в которой Теодор узнал младшую дочь Расмудсена. Мадлен выглядела значительно взрослей, чем в их последнюю встречу, и Теодор, привыкший с детства к мысли, что возраст только прибавляет человеку природной красоты, отметил ее великолепный внешний вид. Он заметил на ней знакомую голубую блузу и маленькие серьги, что он подарил ей на ее прошлый день рождения. Где-то внутри Теодора закипел котел неимоверного счастья.
Иммс побледнел, как мелованная бумага, едва встретившись взглядом с Теодором. Он не перестал говорить, но начал заговариваться, будто перед ним стоял во всем своем жутком воплощении Вендиго, а не Теодор Лоуэлл. Некоторые его собеседники стали поворачивать головы в сторону Теодора, но не сразу заметили его в полумраке.
- Какие люди! – театрально воскликнул Теодор, нарочито растягивая слова. Он не знал, чего ему хотелось больше: произвести на других впечатление или как можно сильней принизить Иммса. – Здравствуй, Джон.
Иммс оставался неподвижен и даже не пожал протянутую Теодором руку. Тот вовсе не обиделся, но поспешил руку убрать.
- Слышал, ты переехал обратно к нам, в Сиэтл, - продолжал Теодор. – Неужели это правда?
- Ты все правильно слышал, - выдавил Иммс. – Ты тоже решил вернуться?
- Принял эстафету, так сказать.
- Джонатан, Томас, могу я отрвать вас ненадолго от разговоров?
К столику подплыл мужчина средних лет и такого же роста, которого Теодор знал, как одного из членов правления. Иммс изобразил улыбку и поднялся из-за стола, увлекая за собой своего соседа, который тоже был слабо знаком Теодору. Когда троица скрылась в глубине зала, остальные начали разбредаться по своим знакомым, пока вокруг столика не остались Теодор, Барбара и Доксон.
- Добрый вечер, Тео, - с приятной улыбкой на лице протянула руку собеседница Мадлен. Теодор легонько пожал ее маленькую ладонь и уселся на место Иммса. Места напротив тут же заняли Барбара и Лайонелл, после чего незаметно для других к ним подплыл Мориссон, так и оставшийся стоять за их спинами.
- Что с тобой, Мадлен, ты не рада меня видеть? – спросил Теодор, весело подмигивая компании.
- Ты так внезапно появляешься в моей жизни, что мне сложно как-то определенно реагировать на это, - отозвалась Мадлен. Вид у нее был слегка вымученный, и она даже не пыталась улыбаться.
- Как жизнь без меня протекает?
- Разве ты не получал мое последнее письмо?
- Получал. Но мне бы хотелось поговорить по душам, никак десять лет прошло в эпистолярном романе.
- Не слишком ли много о себе думаешь? – в ее голосе Теодор уловил знакомые ему нотки иронии и понял, что она вовсе не изменилась. Она лишь только сильно утомлена.
Теодор так и не ответил. Он глядел на нее с искренней широкой улыбкой и понимал, как это нервирует ее. Она наверняка что-то вновь спросила у него, но в этот момент грянула оркестровая музыка из другого конца зала, ударив в здоровую перепонку Теодора, и заглушила все остальные звуки. В такие моменты он понимал, как паршиво быть глухим на одно ухо. На импровизированной сцене что-то происходило, но Теодор со своего положения ничего не видел. Все начали хлопать, и он решил присоединиться, не совсем понимая, чему же он аплодирует. Он поглядел на Мадлен. На
