«А пойдём завтра по турбазе погуляем...»
Где-то после пятого она засыпает у меня на плече, а всем всё равно, потому, что и у них кто-то спит на плече, и тосты продолжаются до тех пор, пока у третьей банки не оголяется дно.
«Так выпьем же за бабку Вакулиху!» - орёт Дудик, а догадливая Таня бежит к себе в номер за спиртом, вспомнив его предыдущий тост:
«... без которого даже медсестра – никакая нам не сестра...»
Начинается новый этап, уставшие расходятся по домам, самые стойкие рассаживаются на крыльце и в лунном свете вкушают изысканный больничный напиток. Папаша в изнеможении заваливается на свою кровать, дядя Ваня тоже, свет давно погас, а я всё сижу со своей тяжкой ношей на плече, не в силах пошевелиться.
Мне хорошо. Молодое женское тело рядом, оно в моей власти: я могу обнять её, ощупать всю, даже, наверное, там, где и нельзя совсем. Я могу целовать там, где мне хочется. Могу шептать всякие глупости, сжимая упругую талию, гладить её по коленке и даже выше, и ей будет при этом не больно, а приятно, да она и сама станет гладить меня по щеке рукой, щупая неровную недельную щетину...
А как же Кэт, моя Кэт?
Аккуратно подняв Люську, я молча и медленно веду её в сторону номера и словно младенца опускаю на скрипучую пружину. Мама Люба сладко похрапывает, на стене колышется тень какого-то дерева, тикают часы.
Спокойной ночи...
Ярко-красный сочинский «Икарус» мчит нас в сторону побережья. Я специально сел на левую сторону, где светит беспощадное летнее солнце, зато должно быть видно море. Неутомимый Дудик сел было рядом, но всю дорогу бегает по проходу, навязывая всем свою компанию.
Наконец, где-то за Адлером, далеко в сторону горизонта становится заметной широкая синяя полоса: вот оно! Олеандры и пальмы, курортники и курортницы, санатории и турбазы... Вдоль берега движется электричка, словно соревнуясь с нашим автобусом в скорости. Эх, если бы не светофоры и повороты... Идилия изматывает ожиданием: когда, наконец, приедем? Каждое встречное здание оценивается – наше или не наше, и с разочарованием пропускается мимо.
Реальность несколько спускает нас на землю: в самом центре, на горе, среди дубов и сосен расположилась старая турбаза «Сокол», где нам предстоит провести оставшуюся неделю. Заведение не фонтан – те же деревянные строения, вонючая столовка, но мы же в Сочах, центре притяжения всех отдыхающих СССР!
Не больше часа на распаковку чемоданов и обустройство, и мы небольшой толпой выходим на Курортный проспект, и дальше в сторону порта, где стоит белый круизный лайнер «Россия», а потом по набережной мимо ресторанов, пляжа, театра, городка аттракционов, жадно вбирая в себя этот пьяный воздух курортной свободы.
Все семь дней – отличная погода, тёплая вода, абрикосы и клубника, рай на земле. В фотоаппарате кончается плёнка, и приходится пользоваться услугами уличных фотографов. Хитрая Люська вечно влезает в кадр со своей дурацкой улыбкой и пытается построить мне рожки, птичка вылетает, и...
Вот, Кэт, смотри: это папа, это я, а это – Люся из Пензы...
Кавказская Ривьера, дендрарий, пляж около гостиницы «Приморская» - отдых неспешен, но всё хорошее рано или поздно кончается.
В рыбном ресторане дают «Демьянову уху» и судака на углях, весь город заполнен сахарной ватой, мороженым и жигулёвским пивом. Дудик с Ваней выбирают пиво и отдыхают по индивидуальной программе, Татьяна откалывается первой и появляется только к поезду на Москву с огромным букетом бордовых роз, сияющая и загадочная.
На нашем вагоне красуется табличка «Калининский вагоностроительный завод, 1951». В нём крашенные тёмно-коричневой масляной краской жёсткие деревянные полки, неуклюжие откидные форточки и постоянно текущий угольный титан с кипятком. Проводниками – два студента в стройотрядовских зелёных куртках, почему-то вечно спящие в своём купе. Ну да нам не привыкать, мы же туристы СССР.
И вот допотопный ВЛ-22 трогает наш «пятьсот весёлый» в путь по Кубани и по Украине, а на багажных полках едут наши рюкзаки и деревянные ящики с фруктами. Дядя Ваня сходит около двух ночи в своей Туле, а в пять мы прибываем в Москву, вынужденные либо ждать, когда откроется метро, либо искать другие пути доставки тел и багажа по местам прописки. Первая белорусская электричка уже ушла, следующая только через полтора часа, что повергает бедную Татьяну в уныние – ей куда-то за Одинцово, но папаша решает шикануть, взяв её в долю на такси.
С таксистом сговариваемся за десятку, и уже через пять минут мы катим на «Волге» с шашечками по борту по ещё спящему городу. Движения никакого, по Садовому шеренгой движутся поливальные машины, над ними шлейф из мелких капель, и на просвет получается маленькая яркая радуга.
На Кутузовском останавливаемся на светофоре, и я наблюдаю, как к обочине подъезжает ВАЗ-2103 модной оливковой окраски, из-за руля выходит ладно сложенный парень, галантно открывает пассажирскую дверь и подаёт руку даме. И дама эта – Кэт... Он обнимает её за талию, и они идут в сторону дома...
Но зелёный неумолимо зажигается, и наш таксист жмёт на газ.
Я спал? Пытаюсь обернуться и посмотреть, но улица уже пуста, хотя оливковая «тройка» действительно стоит невдалеке от светофора. Голова становится чугунной, ни о чём другом я больше думать не могу. Попав домой, я первым делом бросаюсь к телефону и машинально набираю её номер. Длинные гудки, никто не отвечает...
Так сон это или просто они там вместе, и им сейчас не до телефона? Вопрос повисает в воздухе, сердце колотится быстро-быстро.
Вот тебе, Кисуля, и Крым-Кавказ...
ОСКОЛОК 7. ТЕАТРАЛЬНЫЙ БИНОКЛЬ
Уважаемый Антонио Вивальди! Ваши «Времена года» произвели на меня столь неизгладимое впечатление, что я даже на несколько секунд забыл эту... женщину, которая не даёт мне покоя ни днём, ни ночью, преследуя мою неокрепшую ранимую душу и убивая её ревностью, ревностью, и ещё раз ревностью. А ещё желанием и невозможностью забыть всё это как кошмарный сон.
Вот уже третий месяц эта оливковая «тройка» не идёт у меня из головы, и я загнан в порочное кольцо вопросов без ответа. Это было или просто почудилось? Если было, то что мне делать – стыдливо уйти в сторону, убежать в полном соответствии с моралью третьего лишнего, а, может, подойти к этому – как его? – хахалю, ни с того, ни с сего спросить, мол, который час, а когда повернётся, дать в довольную морду. Так, сильно, до кровищи,
