А действительно, что?
Вот у Яры таких проблем нету, подойдёт, спросит:
«На футболян пойдём?», и бежит себе дальше по школьному коридору, размахивая драным портфелем.
А то ещё скажет:
«Что за муть ты всё время слушаешь – Бах, орган???»
То ли дело его любимые «киссы»... А ещё он недавно купил у какого-то спекулянта ”The Wall” и теперь рассказывает всем, что «ДИП ПЁРПЛ» - лучшая группа на планете Земля.
Возможно, надо быть проще – слушать модный диск Тухманова, «битлов» или эту ярину галиматью. Для начала беру у Яры катушку «ИИСУС – СУПЕРСТАР» и ставлю на свой видавший виды «Киев»: хорошо, но до Малера явно не дотягивает, тут надо, чтобы прямо до кишок пробирало, без шансов на вдох и выдох... Под конец на катушке записана какая-то Сьюзи Кватро, это вообще иностранный ширпотреб... Но под неё так хорошо засыпается и спится, что за одно это девушку придётся немного поуважать...
Сон сковывает мой несчастный организм, как мгновенный наркоз поражает боль: Кэт идёт ко мне издалека по странному бесконечному полю с мелкими жёлтыми цветочками, волосы её развеваются на ветру, и она – голая... Да я её без одежды и не видел никогда, разве что в купальнике в бассейне... Но тут она подходит ко мне, обнимает за шею, целует и очень отчётливо говорит:
«Московское время пятнадцать часов...»
Радиола включена на полную громкость.
И хорошо, что воскресенье, а то с таким режимом сна и отдыха коммунизм даже к сорока не построишь.
Ну а Яра, как попросишь у него что-то свежее из музыки, всё допытывается: как там у нас с ней – было или не было. Это тебе не Серёга с мусоровоза, это друг, а другу придётся излагать правду:
«Целовались?»
«Целовались...»
«А дальше?»
«Не было никакого дальше...»
Не расскажешь же про соперника на оливковых «Жигулях», может это вообще мираж, бред сумасшедшего... А Яра и предлагает:
«Ты её на концерт своди, потом в кабак куда-нибудь, а Малера всё время слушать – пустое дело, можно сказать, самоудовлетворение поперёк любви.»
«Что-что? Самоудовлетв... Где ты вычитал?»
«А, не помню, но мысль-то правильная!»
«С билетами поможешь?»
«Дрянной вопрос. Но учти, Кисуля, хорошие группы нынче недёшево стоят – рубликов по десять на морду будет...»
На «Студенческой» пустынно и грустно, я собираюсь ехать домой, пытаясь вникнуть в ярин пассаж: «самоудовлетворение поперёк любви»... Здорово сказано! Приходится разбирать жизнь по полочкам: где самоудовлетворение, а где – поперёк... А ещё в толковом словаре написано, что «онанизм» – это и есть «самоудовлетворение». Ну здесь более или менее понятно, но вот как он может быть ПОПЕРЁК?
Вариантов особо не вижу: надо как-то постараться найти двадцатку на билеты плюс пять, а лучше десять - на буфет, кабак и прочую шелуху. И где это взять бедному недорослю? Родители однозначно не поймут. Нет, конечно, сам факт «вывода девушки в концерт» они поймут, но сумму расходов – точно нет. Заработать – где и как? Даже не представляю. Что-нибудь продать? А что у меня есть?
Сонный взгляд скользит по книжной полке, по золочёным корешкам и по простым бумажным переплётам. Вспоминается Буратино, продавший свою азбуку, но цель уже поставлена. Набираю с десяток томов, запихиваю в хозяйственную сумку, пустое пространство на полке заполняю школьными учебниками и частично - содержимым книжного шкафа в комнате родителей, затем бодрым шагом отправляюсь к букинистам. Автобус ползёт медленно, словно издеваясь надо мной, подолгу торчит на остановках, тормозит на жёлтый перед светофорами – ну, дядя, пошустрее можно?
В Доме книги на Калининском есть целый отдел, где можно попытаться сдать книги, но очередь на часы: оценщик почти всегда внимательно смотрит, даже читает, и не сразу решает, какую поставить цену, а примерно в половине случаев вообще даёт отказ. Очередь я, так уж и быть, отстою, не впервой, а вот отказ был бы неприятным ударом под дых. Оценщик лыс и довольно молод, он постоянно поправляет свои очки и утирает платком сопливый нос – зрелище не для слабонервных, особенно, если они кровно заинтересованы в успешности его работы. Провозившись со мной минут двадцать, он молча выписывает чек - шестнадцать рублей десять копеек:
«В кассу, пожалуйста...»
Живые денежки в кармане вселяют оптимизм, хотя набрана всего половина требуемой суммы, придётся что-то придумывать ещё. Взять взаймы? Но у кого, и, главное, чем потом отдавать? Конечно, можно всё честно рассказать отцу: мол, нужно, необходимо четырнадцать рублей - сводить девушку прогуляться и тому подобное. Он, скорее всего, поймёт и даст, но взамен придётся рассказывать разные подробности, а копаться в открытой ране на виду у родителей я явно не готов. Да ещё не понятно, когда они обнаружат недостачу книг, когда вычислят, куда и зачем они испарились, и какими будут их оргвыводы. Впрочем, некоторое время у меня есть, авось что-нибудь придумается.
С пустой сумкой я сажусь в подошедший восемьдесят девятый и вспоминаю, что мне необходимо подумать и о другом: вездесущая литераторша одержима идеей поставить к празднику Седьмого ноября какую-то революционную пьесу и почему-то решила, что из меня может получиться режиссёр.
Мне выдано задание в короткий срок найти подходящую классику и определиться с тем, кто из нас какие роли будет играть. Представляю себе, например, того же Яру, играющего революционного матроса. А можно выбрать пьесу, где есть Ленин и купить для Яры лысый парик. Я такой видел в магазине ВТО, стоит недорого – всего два шестьдесят... Сам же он рвётся в бой, но литераторша его почему-то всерьёз не воспринимает, говорит:
«А тебе, Николаев, персональное задание – организовать группу поддержки!»
Это если мы провалимся с треском, Яра будет громче всех хлопать, свистеть и одновременно ловить тухлые помидоры...
Опустошённая книжная полка здорово бросается в глаза, приходится срочно идти в библиотеку, брать наугад всякие толстые тома с революционными пьесами и создавать из них импровизированную маскировку: заодно и выберем.
«Оптимистическая трагедия» является во всей красе, одно название чего стоит. Я сам сыграю Вожака, комиссаршу, естественно, Кэт – куда же без неё. Митенька и Миха – первый и второй пленный, причём у Митеньки роль без слов, он контуженый. Яра, как и предполагалось, в группе поддержки, про остальных надо подумать отдельно. Постепенно в этот процесс вовлекается весь класс, репетиции проходят долго и болезненно, с актёрским мастерством явно есть проблемы, зато у многих есть отчётливое желание просто выйти на сцену.
