— Поплыли разберёмся с ними, выясним, они это сделали или нет?— сразу оживилась Изумрудная.
— Да мы с Глорией и с братом уже пытались, но они от всего отпираются!— возмущённо воскликнула Лилия.— И так ловко врут, что не к чему и придраться! С Купавой так просто не справиться, она даже Раульфа не боится.
— А Король?— спросила Коралловая.
— Раульф ему говорил, и он сказал, что потом разберётся... Но, кажется, отец не очень-то во всё это поверил...
Получалось, рассчитывать мы могли только на себя. Мы договорились, что Лилия с Глорией присмотрят за Купавой, чтобы та опять чего не натворила, а мы будем по очереди дежурить эту ночь, охраняя Золотую. На том мы с ней и расстались.
Благодаря нашим стараниям, ночь прошла без приключений. Озёрный Водяной назначил начало торжества на полдень. Мы снова накрыли длинный стол, нарвали цветов и украсили ими волосы. Для Золотой мы принесли белую лилию, а сами вплели в косы кто— жёлтые кувшинки, а кто— разноцветные водоросли. Невеста отдохнула, повеселела и была прекрасна: чуть взволнованная, с блестящими глазами и лёгким румянцем на щеках.
Когда мы приплыли в Тронный зал и Золотую увидел принц, то уже не мог отвести от неё глаз. Мы с удивлением обнаружили, что в пещере вместо одного песчаного трона возле дальней стены появилось три. На них важно восседали трое Водяных. Жених и невеста взялись за руки и подплыли к Королю Озера. Он взял новенький посох и торжественно поднял его над головой.
— Дети мои! Мы так долго ждали этого момента и вот, наконец, он наступил!— дрогнувшим голосом произнёс он.— Истинна ли ваша любовь?
Раульф и Золотая нежно посмотрели друг на друга и вместе ответили: «Да!»
— Тогда пусть соединятся ваши души и не разлучит их ни тот, кто над водой, ни тот, кто под водой! Ни тот, кто на земле, ни тот, кто под землёй! Пусть будут они неразлучны и в воде и на суше, и в воздухе, и в огне!— с этими словами он легко коснулся посохом сперва головы своего сына, потом головы Золотой, и мне показалось, что над ними появилось два еле заметных облачка.— Живите вместе и будьте счастливы!
Озёрный Водяной закончил речь и два облачка соединились в одно. Все стали поздравлять молодую пару. Морской царь подарил им сундук, полный различных украшений из жемчуга и драгоценных камней.
Потом начался праздничный пир и танцы. Принц с сёстрами играли на удивительных больших ракушках. Они касались натянутых между краями раковин травинок, извлекая чудесные звуки, которые сплетались в красивую музыку, то плавную и торжественную, то быструю и весёлую.
Купава с Розалией не участвовали в наших танцах, они просто молча сидели за столом. Розалия была не очень расстроена, наверное, она с удовольствием присоединилась бы к нам, если б не боялась неодобрения своей угрюмой, злой подружки. Я время от времени смотрела на Купаву и думала, что она ещё не сдалась, что она может снова попытаться избавиться от Золотой. Она старалась изображать безразличие, но её чёрные глаза метали молнии.
Самые любознательные и храбрые— Серебряная и Коралловая— спросили озёрного Водяного, что теперь он собирается делать с впавшими в детство барлогами и видел ли он в подземном озере Карса. Нам всем это было интересно, и мы подплыли послушать. Король рассказал, что там были два молодых ящера, но который из них Карс, он в темноте не смог узнать, оба встретили их очень свирепо. Всех барлогов они с принцем и русалками будут приручать, чтобы слушались даже Кувшинку.
Мы веселились до позднего вечера, пока Морской царь не отправился отдыхать. Это означало, что и нам пора заканчивать праздник. Напоследок к нам подплыл озёрный Водяной.
— Ну, красавицы, сегодня у меня был самый радостный день за последние годы,— благодушно пробасил он, приобняв за талии Коралловую и Самоцветную.— Завтра Морской царь возвращается к себе в море и, как он говорил, двоих из вас заберёт с собой.
Наше хорошее настроение улетучилось за одну секунду.
— А кого— он сказал?— обеспокоились мы.
— Нет, он ещё не решил,— ответил озёрный Водяной и уплыл.
Никто не мог скрыть возмущения, вокруг слышались возгласы:
— Ну, что это такое? Мы когда-нибудь спокойно вздохнём?!
— Какой же он упрямый, сто ершей ему в глотку!!!
— Как можно быть таким бессердечным?! Мы же вместе с ним спасались от барлогов!
Мы сразу поплыли к Дедушке Водяному и стали ему жаловаться, надеясь, что он не захочет терять двух работниц по сбору камешков, и сможет нас защитить. Но Водяной только пробормотал что-то ругательное себе в бороду, вздохнул и сказал:
— Ну, раз Морской царь так решил...что уж тут поделаешь?
И мы, совершенно расстроенные, потащились к себе.
Когда мы были уже далеко от Больших пещер и эмоции немного поутихли, Хрустальная дрожащим голоском задала главный вопрос:
— Что же нам теперь делать?
Коралловая пожала плечами:
— Что делать? По-моему, выход один— уносить хвост отсюда. Засиделись мы в этом озере, пора домой.
Мы все с ней согласились и были готовы прямо сейчас повернуть в нашу речку, но Серебряная нас остановила:
— Вы что?— она постучала пальцем по лбу,— Морской царь приплывёт туда за нами завтра же, неужели неясно?!
— А мы спрячемся в камышах!— сказала Медная.
Серебряная покачала головой.
— Нас очень быстро найдут.
Мы призадумались. Да, конечно, Морскому царю с его магической силой не составит труда найти в камышах толпу русалок.
— А если мы поплывём дальше по реке, поищем себе пристанище в новых краях?— неуверенно предложила Топазовая.— Может быть, нам удастся скрыться?
Все взоры устремились к Серебряной: что она скажет?
— Ну, может, удастся, а может, и нет,— ответила она,— я же не могу всего знать наперёд... Хотя, скорей всего, через несколько дней нас всё равно догонят...
— Зато мы выиграем время!— воскликнула Коралловая.— А там что-нибудь придумаем.
И она всех убедила. Мы решили сперва сделать вид, что отправились спать, посидеть часок в нашей пещере, а потом потихоньку уплыть из озера.
Этой ночью не было луны и мы совершали побег в полной темноте. Плыли молча, гуськом, держась поближе друг у другу, поскольку почти ничего не видели. Я уже засомневалась, правильно ли мы плывём, сможем ли найти устье реки, как вдруг кто-то тихо сказал:
— Ой, что это?
Взглянув вперёд, я заметила тусклое голубоватое свечение. Мы не могли понять, что это за свет, пока не подплыли поближе. Перед нами вырисовывалось в черноте какое-то
