Но её карие ласковые глаза почему-то казались грустными.
— Как тебя зовут?— спросила Золотая.
— Лунная.
— А разве есть такой камень?
— Не знаю. Ваш Дедушка сказал, что есть.
— Поплыли с нами, мы тебе всё покажем,— и Золотая с Изумрудной увлекли Лунную с собой.
Мне стало немного досадно, что новая русалка оказалась не в нашей компании, она мне сразу понравилась.
Через день Лунная, уже узнав требования Водяного, вместе со всеми искала камешки. Она восхищалась, как у нас в реке всё интересно и красиво. Все ей что-то стремились рассказать, показать. Она сразу оказалась в центре внимания и завоевала всеобщую симпатию. Ей повезло с первого раза: она нашла целых восемь красивых камней!.. А я, кажется, сегодня останусь без ужина. Мне удалось собрать только четыре камешка. И в тайнике давным-давно ничего нет... Ну, буду надеяться, что кто-нибудь меня покормит.
Когда я положила свои находки в корзину Водяному, он стал кричать, что я совсем обленилась:
— Лентяйка! Ты вообще ни одного хорошего камня мне ещё не принесла! Ерша тебе в глотку! Ничего не делаешь! Ты, наверно, на песочке спала, пока все работали!
— Я не спала! Я...
— Молчать! Если завтра ты не принесешь шесть красивых камней, то я посажу тебя в омут. Это, разумеется, кроме того, что ты целый день не будешь есть. Чтоб тебя люди за хвост поймали! Я ещё её кормить должен!
Подплыла Рубиновая и радостно засмеялась.
— Так тебе и надо,— зашипела она.— Ты ничего не умеешь! Как я хочу, чтобы тебя посадили в омут!
Водяной всё ругал меня и ругал. Я подумала, что если он сейчас же не замолчит, я разревусь, и тогда будут смеяться все. Я осторожно подняла глаза и увидела, что, кроме Рубиновой, никто не смеётся. Все очень мне сочувствовали. А Коралловая взяла острый камешек и, подмигнув мне, незаметно положила его на трон Водяного. Наконец, он перестал орать, записал тех, кто остаётся без еды, и устало опустился на трон. Несколько секунд Водяной дико смотрел на нас, а потом издал такой вопль, что я чуть не разучилась плавать. К счастью, он подумал, что сам нечаянно положил камень мимо корзины.
Ужином со мной никто не поделился— из нашей тройки получила еду только Алмазная. Но ей пришлось по справедливости половину водорослей отдать Хрустальной, так как та даже не обедала, а днём раньше она дала Алмазной один камень. Как противно ложиться спать с пустым желудком! Сегодня восемь русалок Водяной приказал не кормить. Мы уже все такими стройными стали, так похудели! Одна Рубиновая у нас как бочка. Коралловая пошутила, что если дела так и дальше пойдут, мы можем озвереть и его самого съесть, все равно от него никакого толку. Только и умеет, что ругаться.
Как назло, мне ещё и никак не удавалось уснуть. Всё мерещились ракушки, полные вкусных водорослей! Лежу на правом боку, кажется, что это ужин, перевернусь на левый бок— как будто обед. Я с досады легла на спину, и в голову полезли мысли о предстоящем всем, кроме меня, завтраке. Вот так я и промаялась всю ночь, зато потом чуть не проспала "подъём".
А утром, сделав перекличку, Водяной объявил:
— Все идут в столовую, а Коралловая— в омут.
— Почему? Ведь я ничего не сделала!— закричала она.
— Я хочу, чтобы ты узнала, что, кроме того, как ругаться, я ещё умею наказывать.
Как только Водяной с Коралловой уплыл, все сразу повернулись к Рубиновой.
— Куда это ты рано утром сегодня плавала?— спросила Изумрудная, грозно надвигаясь на неё. (Они были одного роста, обе крупные, темноволосые, но у Изумрудной было приятное доброе лицо и хорошая фигура).
Та, ничуть не смутившись, лениво почесала затылок, зевнула и с подчёркнутым презрением произнесла:
— Я хотела проследить, куда поплывёт Жемчужная. Это она рассказала Водяному.
— Что?!— я даже растерялась.
Мне на выручку пришла Серебряная:
— Хватит, Рубиновая, придумывать. Утром Жемчужная так крепко спала, что мы с трудом её разбудили.
— Ладно, вы тут сами разбирайтесь, а я поплыла завтракать,— сказала Рубиновая и, гнусно ухмыляясь, уплыла.
— Надо будет ей как-нибудь напакостить,— решила Самоцветная, и все с ней согласились.
Камешки я искала очень старательно, хотя мне хотелось назло Водяному взять и не принести ни одного камня. Подумаешь, омут! Пусть не думает, что я боюсь его омута. И его дубинка бьется совсем не больно... Правда, если он опять будет меня ругать, то Рубиновая просто лопнет от смеха. Нет, я всё-таки не желаю ей такого страшного конца. Значит, придется мне спасти эту вредину— надо сделать так, чтобы Водяной меня не ругал.
Задумавшись, я не заметила, как отделилась от всех, и теперь плыла одна, безуспешно ковыряя палкой песок. Вдруг неподалёку, под корягой, что-то сверкнуло. Я присмотрелась и ахнула— это было кольцо. Маленький красивый перстенёк с голубым камешком. Я бережно взяла находку в руки. Ну, надо же, как повезло! Да за такое сокровище Водяной должен мне на неделю еды отвалить! А может быть, ещё и аира даст. Немного жаль отдавать, но ничего не поделаешь. Носить его я всё равно не смогу— как только Водяной узнает— тут же отберёт. А так, хоть раз в жизни наемся.
Тут кто-то подплыл ко мне. Я оглянулась и увидела Лунную.
— Ой, как хорошо, что ты нашла моё колечко!— радостно воскликнула она и нетерпеливо протянула руку.
— То есть как это «твоё колечко»?!
— Я его потеряла.
— Но ведь у тебя не было никакого кольца!
— Мне его подарили... там, наверху, когда я ещё не была русалкой,— ответила, на миг замявшись, она и грустно склонила голову.
— А разве ты помнишь, что было наверху?
— Немного помню... Я, наверно, потеряла кольцо, когда падала сюда.
— Ну, нет, раз я его нашла, значит, оно моё, и я не собираюсь никому его отдавать.
Лунная умоляюще взглянула на меня своими прекрасными печальными глазами и вдруг заплакала. Тут только я опомнилась. Что я делаю?! Ведь я хотела с ней дружить, а теперь она из-за меня плачет. Кроме того, это действительно то самое место, где мы её нашли, значит, она говорит правду... Но я больше ничего сегодня не смогла найти...
Лунная на секунду перестала плакать и с новой надеждой посмотрела на меня.
— Ну, отдай мне кольцо, ну, пожалуйста! Хочешь, я все камешки буду отдавать тебе?— проговорила она и так разрыдалась, что я почувствовала себя самой злой, жадной и бессердечной.
— Нет, нет, бери! Мне ничего не надо,— и я сунула ей перстень в руки.
Лунная, всхлипывая, принялась благодарить, но долго ещё не могла успокоиться. Как малышка, получившая лакомство,
