Наконец, она перестала плакать, расцеловала меня и стрелой умчалась прятать свою драгоценность. А я подумала, что самое поразительное во всём этом то, что я радуюсь вместе с Лунной, что у меня хорошее настроение, хотя Водяной меня сейчас потащит в омут.
Когда я сказала нашему Деду, что не нашла ни одного камня, он сначала побледнел, потом покраснел, потом позеленел от злости. Он кричал, размахивал руками, ругался. А я всю его ругань пропускала мимо ушей. Я думала про Лунную, про колечко, про своих подружек, какие они все хорошие.
Наверное, он сильно кричал, так как Рубиновая даже не смеялась. Я посмотрела на Лунную, и мне стало её жалко. Она переживала больше, чем я. Она с ужасом смотрела то на меня, то на Водяного, кусала себе губы, зажмуривалась, когда тот кричал слишком громко. Может, она боялась, что я заберу кольцо назад? Я тихонечко улыбнулась Лунной, «не волнуйся, мол». Но она ещё больше расстроилась.
Водяной так долго меня ругал, что даже устал.
— Как ты меня утомила,— простонал он.— Ох, ещё в омут тебя сажать надо.
— Ну, не сажайте, раз вам так не хочется,— предложила я.
— Нет, надо посадить, ерша тебе в глотку, а то ты совсем разленишься. Приплывай вечером, перед ужином. Не перед твоим, разумеется,— ты есть не будешь до тех пор, пока не принесёшь мне десять камней. Слышишь, не шесть, а десять! А теперь убирайтесь все.
Вечером я к Водяному не поплыла, и он за мной не приплыл. Забыл, наверное. Ну и хорошо... Так есть хочется, просто ужас! Обедом Алмазная со мной поделилась, а ужином делиться было некому. Ладно, переживём как-нибудь...
Проснувшись ночью, я услышала, справа, совсем близко, чей-то плач. Подумав, я вспомнила, что рядом со мной теперь спит Лунная. Так что же у неё случилось? Я окликнула её, и она сразу замолчала.
— Ты чего? Почему ты плачешь?
— Ничего, ничего. Это я просто так. Я тебя разбудила, да?— прошептала она и, соскользнув со своей лежанки, присела на мою. Заботливо поправила тростник под моей головой.
— Знаешь, Жемчужная, у меня там была сестричка, такая как ты, может, чуть младше.
— А ты помнишь?
— Да, только смутно. Я ей пряники под подушку клала, когда она спала, а утром я говорила, что это— подарок от феи. Она смеялась...
— А кто тебе подарил кольцо?
Лунная ничего не ответила, а потом вдруг почему-то сердито сказала:
— Ладно, хватит болтать, спать надо, а то мы всех разбудим,— и уже ласково добавила,— спи, я пока посижу с тобой.
Я заснула, держа её за руку.
Целых два дня я почти не ела. Один раз со мной поделилась Лунная, она тоже не всегда обедала. И ещё раз меня покормила бабушка Глаша. Заплыв вместе со всеми в столовую, я нечаянно перевернула пустую ракушку, и она укатилась в дальний угол. Никогда не повышавшая на нас голос бабушка Глаша вдруг принялась меня ругать и, приговаривая: «Я тебе сейчас покажу!», схватила меня за руку и потащила в соседнюю комнатку. Там она поставила передо мной ракушку с водорослями и шепнула: «Ешь скорей!» А пока я ела, она громко кричала, какая я бестолковая и неуклюжая.
За эти два дня я собрала шесть камней, а Лунная дала мне остальные четыре камешка. Являюсь, радостная, к Водяному. Он посмотрел камешки, почесал бороду и сказал:
— Ну что ж, работать ты можешь, ерша тебе в глотку. Даже целых десять камней нашла... Не думаю, что это было очень сложно. Может, ты мне теперь всегда будешь по десять камней приносить?
— Нет, нет, что вы! Я не смогу! Я эти с трудом нашла.
— Какая же ты лентяйка! Ну, ладно, плыви.
После этих мрачных дней мне, кажется, стало везти. В тот же вечер я нашла несколько камней, положила их в тайник. А утром откопала еще три камешка. Живём! Делюсь теперь с девочками обедом и ужином.
Несколько дней мы, по приказу Водяного, занимались тем, что рыли ему новую кладовую для камней. Когда работа была закончена, и мы прилегли отдохнуть, к нам в спальню вдруг приплыла бабушка Глаша и принесла белые цветы лилии на длинных стеблях.
— У нас сегодня праздник— Полнолуние,— объяснила мне Коралловая.— Ближе к полуночи мы выплывем на берег и будем веселиться.
После ужина начались приготовления. Мы расчёсывали волосы и помогали друг другу вдеть цветок в причёску. А некоторые даже сплели себе из водорослей ожерелье. Наконец, пришло время, и мы всплыли наверх. Как там было красиво! Над рекой низко-низко висела огромная желтая луна, словно она запуталась в камышах, а в небе сверкало множество звёзд. Прямо над водой росла большая развесистая ива. Её длинные зелёные ветви полоскались в воде.
— О! Сейчас у нас будут качели!— воскликнула Золотая.
Она связала несколько ветвей, легко и грациозно уселась на них и стала раскачиваться. Всем тоже понравилась эта идея. Мы по очереди катались на ветках ивы, а затем прыгали в воду. Было очень весело, мы шумели, смеялись… Потом все русалки выбрались на берег и запели красивую грустную песню. Я не знала слов, поэтому просто смотрела на звёзды, на серебристую лунную дорожку на реке и слушала подруг. Когда небо на востоке начало светлеть, нам пришлось вернуться домой, на дно. (А так не хотелось!)
Глава III
Лето было в самом разгаре. Наверху больше двух недель стояла жара, и река прогрелась до самого дна. Песок сверкал на солнце так, что даже слепил глаза. Всё стало необыкновенно ярким и сияющим. Водоросли— ярко-зелёные, камни переливаются! Просто сказка!
Поначалу нам нравилось плавать в тёплой воде, но через несколько дней на нас напала страшная лень. Мы просто не могли ничего делать. Днём мы часами валялись в Русалочьей, и Водяному с большим трудом удавалось заставить нас собирать камешки. Бывало, он даже посылал раков, чтобы они щипали нас. Сам же он чувствовал себя прекрасно, солнце согрело его старые кости, и его наконец-то перестал мучить ревматизм.
В один из таких дней, когда он ворвался в Русалочью и своими воплями прервал наш сладкий послеобеденный сон, Коралловая спросила его:
— Дедушка Водяной, а зачем вам столько камней?
— Как зачем?! Я их складываю в кладовую.
— Ну, а дальше что? Зачем они нужны вам в кладовой?
— Вот пристала, селёдка облезлая!— рассердился Водяной.— «Зачем» да «зачем»! Не твоё дело, пусть лежат! Быстро плывите работать!
Я очень подружилась с Лунной, она вообще стала всеобщей любимицей. Янтарная так и плавала за ней хвостиком.
