Через минуту она вытащила непонятный предмет, состоящий из маленьких разноцветных кусочков... кажется, стекла. (Вроде бы у людей оно называется так, как нам сказала Серебряная).
— Ах, какая прелесть!— воскликнула Золотая,— Лунная, неужели ты отдашь это Водяному?
— Не знаю. Наверное, нет.
Только я хотела сказать: "Правильно, лучше закопай где-нибудь", как сзади раздался голос:
— Что это у вас там, ерша вам в глотку?
Водяной выхватил у Лунной находку и заплясал на хвосте от радости.
— О!— орал он.— Какое чудо! Это очень редкий камень, я такого ещё не видел! Какое счастье! Я положу его в самую красивую корзинку! Кто нашел, Лунная? Приплывёшь вечером ко мне, я тебе что-нибудь дам. Ах, какая радость! Сегодня прикажу вам всем дать аир на ужин.
Последнее его слово потонуло в нашем "Ура!" Водяной поплыл, было, к себе, но притормозил, тоже закричал: "Ура!" и выписал такой крендель хвостом, что мы невольно рассмеялись. Но он этого даже не заметил.
— А Дедуля наш все-таки ничего,— заметила Изумрудная.
— Да, только если бы он нас всегда аиром кормил и не ругался, вообще был бы не Дед, а золото,— добавила Алмазная с улыбкой.
Весёлые, мы отправились в столовую. Оказывается, аир— это трава с узкими длинными листьями. Она сочная и чуть сладковатая на вкус. После ужина наша четвёрка поплыла к бабушке Глаше. Мы хотели попытаться узнать, где растет аир. Мы долго упрашивали её сказать нам, но ничего не вышло. Она очень боялась Водяного.
— Лучше плывите, девочки, спать. Вот, возьмите, что от ужина осталось,— она протянула нам два листика.
И мы поплыли домой, лакомясь по дороге честно разделенным аиром.
К нашему возвращению Лунная уже успела побывать у Водяного. Тот наградил её горсточкой крупных чёрных ягод. По нашим обычаям, когда Водяной давал русалке такой приз, та, прежде чем есть самой, угощала ягодами подружек или тех, с кем хотела бы дружить. Раздавались ягоды с улыбкой. Если русалки тоже улыбались ей, значит, предложение дружбы принято.
Лунная давала по одной ягодке каждой русалке, каждой улыбалась своей ласковой улыбкой и получала улыбку в ответ. Когда она одарила последнюю, в её руке ничего не осталось.
— А тебе?!— раздалось сразу несколько голосов.
Лунная засмеялась.
— Обойдусь. Вы мне за это расчешете волосы,— сказала она, зная, что мы это сделаем с удовольствием.
Волосы у Лунной— чудо, такие густые и длинные, ниже талии, так и стелются по течению. Мы уже несколько вечеров по очереди расчесываем их, а она в это время нам сказки рассказывает. У Серебряной тоже замечательные волосы, такой же длины, как у Лунной, только светлые, похожие на солнечные лучи. Но она не любит, когда кто-то к ним прикасается. У меня, девочки говорят, волосы тоже красивые, светло-русые... Ой, что-то я отвлеклась!
Итак, мы с Хрустальной вдвоём расчесывали Лунной волосы, а она рассказывала сказку про принца и заморскую принцессу. На самом интересном месте к нам заглянул Водяной.
— Вы почему не спите? Завтра разбужу пораньше, будете камешки собирать. Кто найдёт такой камень, как сегодня, получит ягоды и целую кучу аира.
Мы опять закричали "Ура!" и улеглись спать. Эти стекляшки поразительно подействовали на Водяного— он за весь вечер ни разу не сказал: "Ерша вам в глотку!"
Утром, когда мы плыли на перекличку, Изумрудная неожиданно спросила:
— Девочки, вы Золотую не видели? А то она куда-то пропала, а я даже не заметила, куда.
Водяной, узнав об исчезновении Золотой, страшно рассердился.
— Ну вот, как всегда! В самый неподходящий момент!— воскликнул он.— Чтоб её щука проглотила! Ну, ничего. Будете одновременно искать мне камешки и эту лентяйку. Как найдёте, скажите ей, что по ней омут плачет.
Мы поплыли искать. Изумрудная недоумевала, куда могла отправиться её подружка. Если за аиром, то почему поплыла одна, не предупредила?
— Самое удивительное— когда я проснулась, её уже не было,— говорила она.
— Ну, ладно, когда найдем её, то расспросим. А теперь давайте взглянем, что наверху делается,— предложила Алмазная.
Мы заплыли в камыши, поднялись вверх и... в первый миг даже зажмурились, так сверкала река. Солнце отражалось от поверхности воды, создавая радужные блики. Лёгкий теплый ветер дул в лицо и трепал волосы. Всё вокруг было таким ярким и красивым, что нам хотелось играть, брызгаться и смеяться. Но, к сожалению, мы не могли этого себе позволить, а то вдруг опять нас заметит кто-то из людей. Мы тихо и восторженно перешёптывались в нашем укрытии. В лесу звонко пели птицы. До нас долетела чья-то переливчатая трель.
— Это соловей поёт,— вдруг сказала Лунная.
Мы просто рты раскрыли:
— Откуда ты знаешь?
— Ой, а что я сказала?— проговорила удивлённо она, словно очнувшись.
Мы ей повторили. Выяснилось, что Лунная и сама не знает, откуда у неё взялось такое слово. Как странно...
В небе над нами парила стайка птиц.
— Ах, как я тоже хочу летать!— воскликнула Янтарная, высунулась по пояс из воды и замахала руками.
— Тише, тише!— зашипела сразу на неё Рубиновая— Ты чего расшумелась?! Совсем уже ничего не понимаешь?
Янтарная обиженно взглянула на неё и замолчала, надув губы.
— А интересно, хотят ли так же птицы плавать?— задумчиво проговорила Алмазная.
Серебряная устремила взгляд в далёкую синеву неба и глубокомысленно произнесла:
— В Янтарной человек заговорил, и тут ничего не поделаешь. Это человека всегда тянет летать... Мы хотим стать людьми, люди— птицами, а птицы, значит, должны хотеть стать рыбами. Так устроен наш мир!
Всех девочек озадачило это изречение. Ну, только наша Серебряная могла такое сочинить! «Мы хотим стать людьми?» Я думала над этой фразой до самого вечера. Я вспоминала все прелести русалочьей жизни, наши игры и забавы и пыталась представить жизнь людей. Нет, русалкой быть гораздо лучше. Люди целый день, наверное, только и делают, что ловят и едят рыбу. Чтобы я ставила сети и ловила рыбок на удочку?! Нет, ни за что! Я не хочу быть человеком!
Уже наступил вечер, а Золотую мы ещё не нашли. Тут мы всерьёз заволновались.
— Вспомните, девочки, может, кто-то её обидел?— сказала Хрустальная.
Мы все напрягли память, но никаких обидных слов, прозвучавших в её адрес, не припоминалось... Неужели Золотая нашла аир и так наелась, что не может сдвинуться с места?
На этот раз сказок никто не рассказывал. Мы долго не спали, всё гадали, что могло случиться. Где же она может ночью одна плавать? Заблудилась, что ли?
Среди ночи меня разбудила Лунная.
— Слушай!— прошептала она.
Поначалу я не могла понять, что она от меня хочет, но потом услышала тот же странный высокий звук, похожий то ли на писк, то ли
