Миновав Альпы, разделяющие Европу и Африку, мы окажемся в Японии, самой живописной африканской стране. Она раскинулась на пятнадцати Курильских островах и сегодня занимает одну шестую часть суши. Три крупнейших острова древние эллины в дохристианскую эру назвали именами своих божеств: Мадагаскар, Корсика и Мальорка. Курильский архипелаг интересен и тем, что находится в нулевой широте Гринвичского меридиана, на пересечении Тихого и Северного Ядовитого океанов, откуда берёт начало единственная японская река Гольфстрим.
Что, урок уже окончен? Время-то как летит! А я только разогрелся… Хорошо, о странах Азии я расскажу вам на следующем уроке. Там у нас Канада, Мексика, Венесуэла, Нигер, Лимпопо… Потом ещё об островах Индийского океана – Тянь-Шань, Гренландия, Ньюфаундленд, Камбоджа… А вот об Австралии и Антарктике вы прочитаете сами – запишите номера страниц. А теперь – все свободны. До завтра.
Дума 6
РЕАЛЬНОСТЬ
Огромный книжный шкаф резного дуба – украшение моего кабинета. В нём я храню любимые книги, драгоценные издания. Я заставляю мою горничную раз в неделю стирать пыль с солидных полок и легонько смахивать её с кожаных книжных корешков – кисточкою, дабы не повредить позолоту.
В кабинет входит мой пушистый кот Шекспир; он по уши влюблён в красавицу горничную, как, впрочем, и я сам. Имя коту я дал в припадке нежности к сей животине. Однажды я заметил, как мила и умна его круглая морда, как он пушист и весел, а чёрная шерсть его блестит и переливается, напоминая не то роскошный бархат, не то ещё нечто более дорогое. Вслед за котом в растворённую дверь кабинета вливается мелодичный голос, зовущий: «Кись, кись!» и вопрошающий: «Милый, Шекспир не у тебя?». Через минуту входит моя красавица жена. Я люблю её много крепче, нежели горничную; при этом обладаю ею законно, не вызывая мыслей о прелюбодеянии у владельцев чешущихся языков. Ловлю себя на низкой мысли: Леонардо да Винчи, небось, молил бы жену мою о позировании пред мольбертом, Джоконду же не удостоил бы и взглядом.
В передней дрожит звонок; несколько позднее ко мне входит мой лучший друг, музыкант. Про него говорят, что фортепианные сонаты Бетховена он играет лучше автора, что великий немец непременно прослезился бы, услышав чудесное исполнение моего друга. Его руки волшебны, а жена – красива и умна. Она тоже ценит поэзию, и оттого я вступил с нею в связь. Не говорите ничего об этом моему другу!
Но всё это ложь. Дубовый шкаф в моём кабинете сделан мною из сосны и размалёван мною же под дуб. Горничная, смахивающая пыль с его полок, сама смахивает на курицу, не дожившую до совершеннолетия. Она приходится мне дальнею родственницей; я ненавижу и презираю эту глупую, зловредную женщину, эту нищую, поедающую мой хлеб. Книги, украшающие собою шкаф, я сделал из дешёвых брошюрок, которые скупаю на вес у придурковатого букиниста. Я собственноручно оклеил их чёрным дерматином и надписал корешки бронзовою краской. Кота Шекспира я вскоре отравлю, ибо эта гнусная тварь вечно желает жрать; этот подлец надрывно клянчит мясо, а от хлеба и каши воротит морду. Терпение моё на исходе, кот обречён.
Жена моя, подруга жизни, внешностью похожа на измочаленную корову; она ленива и скучна, она визжит и дерётся. Безумие иногда овладевает ею – она гоняется за мною по комнатам, колотит меня по голове старым сапогом и изрыгает страшные ругательства. Она именует меня старым ослом, и это наименование не далеко от истины. Леонардо да Винчи вряд ли стал бы описывать красками её лягушачью морду; я вообще не знаю, кто такой Леонардо да Винчи – имя просто знакомое.
Мой лучший друг… Лучше бы он не приходил ко мне сегодня! Сей момент я бью его по лицу за то, что он должен мне деньги, много денег! Он взял их на три дня, а прошло с тех пор три месяца. Однако на фортепиано он умеет играть: это правда. Он умеет играть и на других инструментах, но только в карты, и руки его в этом искусстве воистину волшебны. Он шулер! Кто такой Бетховен – он знать не знает; Бетховеном жена его назвала безмозглого блохастого пуделя, потехи ради. В умственном развитии она приближается к своему псу; она рассуждает о сонатах Петрарки, любит седьмую симфонию Чайковского и считает тромбон болезнью. Ни в какую тайную связь с нею я, разумеется, не вступал. Нас связывает лишь то, что я теперь бью её мужа по лицу.
И никому, никому, никому в целом мире я не нужен! Я, толстый, лысый, старый болван!
Дума 7
РЫБКА
Человеку снился сон: золотая рыбка плывёт среди лазурных струй маленькой холодной речушки; солнечные лучи пронизывают воду и искрятся у камушков; речка играет блёстками, и рыбка играет с ними, виляя плавничками и хвостиком. Человек захотел стать такою же рыбкой. И едва он подумал об этом, как его мимолётная мечта обернулась явью. Человек, превратившийся в серебристую рыбку, резвился в воде и старался угадать, где та, первая рыбка. Он принялся искать её среди солнечных искорок, но долго не мог найти.
Золотой рыбке снился сон: она устала веселиться и уснула под камушком; а когда проснулась – голубой речки и солнечных блёсток уже не было. Чистая прозрачная вода превратилась в зелёную муть, сквозь которую на неё жадными глазами глядело какое-то страшилище. Оно раскрывало зубастый рот и извергало тяжёлые хриплые звуки. Рыбка перепугалась и захотела уплыть от страшилища, но какая-то крепкая прозрачная стена не пускала её на волю. Пленница в ужасе билась о стену и плакала, а страшило запустило толстые пальцы в мутную жижу и стало её ловить. От страха рыбка лишилась чувств и пошла ко дну.
Очнулась она от того, что кто-то толкнул её в бок. Рыбка боялась оглянуться, думая, что это страшило хватает её за плавничок и тащит к себе в пасть. Однако толчки, слабые и нежные, всё-таки пробудили в ней любопытство. Рыбка обернулась, но ни страшилы, ни мутной жижи уже не было; она увидела себя в любимой речке у гладкого камушка, под которым раньше и уснула;
