Капитан достал из рюкзака полупрозрачный шарик, светящийся изнутри, словно там горела светодиодная лампочка.
– «Огарок». Дорогая вещь. Их тут восемь.
– Сколько? – уточнил я. Я молчал все время, пока мы возвращались в часть. Рюкзак оказался забитым контейнерами под самую завязку. Одна лямка у него была оторвана, при свете фонаря он мне показался черным. Когда я нашел рюкзак, я первым делом отдышался и только потом перекликнулся с начмедом. Бежать назад оказалось легче. Я понимал, что половина дела сделана. Я смог вычислить, где спрятан рюкзак. Я – вычислил! Теперь оставалось проконтролировать процесс подкупа полковника.
Пока мы ехали, Махлюков, скрипя зубами, снял наручники. Баранов на такое превращение смотрел с непониманием. Прапорщик лишь хитро усмехнулся.
А вот солдатик-водитель шарахался от меня, как от зомби.
– Тысяч шесть, – не понял мой вопрос Зуб.
– Сколько их там? – спросил я, заглядывая в железный контейнер.
– Не твое – вот и глазами там не шарь, – вмешался полковник.
Начмед продолжал гнуть свою линию поведения с Махлюковым. Деловая хватка. Без лишних слов и паники капитан медленно додавливал полковника. Подводил к нужному решению. Я и половины не понимал, но советы и действия Сергея Петровича работали отменно.
Когда выложили на стол контейнеры и начали вскрывать, Махлюков засуетился. Начал прятать все назад, в рюкзак, который при свете оказался не черным, а темно-зеленым.
– Семь, – ответил начмед. Он глянул на меня, покачал головой. – А ты удачливый, Кузьма. Знаешь почему?
– Конечно. Рюкзаки с артефактами на полу редко валяются, – ответил я.
– Не-е-е… «Огарок» – дорогой артефакт. Чуть ли не единственный, который помогает, – начмед помахал пальцами возле виска, – у него побочный эффект губительный. Он усиливает действие аномалии, особенно «разрядки». Понимаешь? «Разрядки».
Полковник шумно затянулся, попытался выхватить бумажку с подсчетами. Начмед ловко ее убрал в сторону. Не отдал.
Махлюков отодвинул стул, сел.
– Если бы не контейнеры, шашлык бы из тебя получился, килограмм на шестьдесят, – закончил начмед.
И тут на меня нахлынуло. Как будто дали команду «вольно». Все тело ослабло, внутренний стержень растаял.
– Так, Сережа, ты не останавливайся. Быстрее считай, быстрее. Сейчас постучится кто-нибудь на ночь глядя, и куда мне это все? В стол не влезет.
– Кто зайдет? Уже ночь на дворе, – ответил начмед. «Сережа. Еще день тому назад полковник капитана в упор не замечал, а теперь – Сережа».
– В такое время исключительно неприятности прийти могут. Командир заглянет, он у нас допоздна работает, – начал объяснять Махлюков. Вид артефактов и виртуального бабла отключил ему часть мозга – этот хорек даже не понимал, что Сережа его подначивает.
– О! «Каменный цветок». Странный набор артов, не типичный.
Начмед выложил последнюю партию, пересчитал. Подвел жирную черту.
– Сколько? Сколько?
Полковник скривился, словно надкусил гнилую грушу.
– Это по расценкам, которые торгаш дает. А теперь нам за перевод через границу платить не надо, вынесли уже, сбывать будете проверенным людям, а не через барыг.
На этот раз полковник встрепенулся:
– Это ты на что намекаешь? При этом, – он кивнул в мою сторону.
Я сидел и смотрел, как дрожат мои пальцы на зеркально-гладкой поверхности стола. Они самостоятельно выстукивали непонятный ритм и словно плевать хотели на меня. Казалось, что я наблюдаю за чужими пальцами. Я сжал кулак.
– Так, умножаем эту сумму и получаем… Какой там курс? Ладно, округляем…
Начмед проигнорировал кипиш полковника и наконец-то вывел сумму:
– Тридцать семь тысяч зелени.
Мои пальцы снова стали подергиваться. «Купил квартиру, да еще и на иномарочку хватит. Не новую, но японистую».
Полковник достал новую сигарету, прикурил от тлеющего бычка. Его, видать, тоже в голову шарахнуло: на ровном месте столько нарубить капусты.
– И?
Начмед встал, потянулся, как на физзарядке, широко раскинув руки. Зевнул.
– Давай, Кузьма, собирай все в контейнеры. Побыстрее, а то радиоактивные они, сволочи.
Полковник отодвинулся, укоризненно посмотрел на капитана. Потом вскочил, обежал стол, порылся в ящике стола и извлек оттуда бутылку водки. Следом и стаканы появились. Я начал складывать хабар в воняющий тиной рюкзак. Водка заплескалась, наполняя стаканы.
– Думаю, – произнес многозначительно начмед, – третий стакан нужен.
Махлюков замер. Хитрая мордочка. Медленно сказал:
– Согласен. Он же не преступник.
– Новые факты позволяют не только снять с моего подчинённого Новикова все обвинения, а еще и доказывают, что он поступил как настоящий солдат. – Сергей Петрович поднял стакан. – Жаль, что так и не нашли материальных доказательств, но это же не главное?
Полковник не спешил чокаться.
– Ну, некоторые обвинения можно и снять. Все же вызовет подозрение то, что солдат, которого подозревали, вдруг стал невиновным. Хотя выпьем за мою интуицию, которая подсказала мне удержать дело в стенах нашей части.
Полковник чокнулся, выпил, не отрывая взгляда от начмеда. Тот поступил так же. Только я не притронулся к своему стакану – был занят, старался как можно быстрее покидать арты в контейнеры. Наконец-то засунул хабар в рюкзак – не маленький, зараза, – и опустил его под стол.
«Полковник – красава, – подумал я. – Интуиция ему подсказала. Знаем мы эту интуицию по имени-отчеству. «Командир» она называется. Только его грызня и попытки очернить меня усугубили это дело. Да, да, я помню, что он говорил начальнику полиции, – хотел использовать мой случай для продвижения по службе. Раздул скандал, показал, что идет наперекор всему. Даже наперекор правде, но кого это волнует, кроме меня, правда? Хорошо, что еще начмед со странным Батей мазу тянут, как за родного сына.
Эх, без связи с родителями уже две недели. Больше! Переживают они, наверное.
– Я знаю, как нам нужно поступить, – сказал начмед.
Именно в приказном порядке – не предложил или намекнул. Махлюков насторожился, насторожился и я: как раз в этот момент потянулся за стаканом и замер.
– Ну, какие ваши предложения, товарищ капитан? – спросил полковник.
– Скоро набор будут проводить. От всех частей надо представить молодых кандидатов. Вот, Новиков идеально подходит: физически не слаб, медицину знает. Да еще, оказывается, он героически спас сослуживца, вытащив его из-под Всплеска.
Водка из бутылки, которую как раз держал Махлюков, перелилась через край стакана и залила стол. Прозрачное пятно на темной поверхности напомнила мне Болото. «Я опять попал в непонятную топь. Какой отбор?!»
– Ты, капитан, загнул, – недовольно протянул полковник.
– Да и я не хочу, – ответил я и залпом выпил содержимое стакана.
Огонек пронесся и бухнул пожарищем на дно желудка. Правду говорят: не умеешь пить – не берись. Я вдруг понял, что ни чем запить, ни чем закусить на столе не стояло. Круто.
– Тебя спросить забыли, – спокойно сказал начмед.
Полковник добавил по-другому:
– Рот закрой. Одни неприятности от тебя, Новиков.
Я сосредоточенно дышал, и ответить на такую галиматью у меня не получалось.
– Не получится, капитан, людей уже отобрали, – продолжил полковник.
– Я думаю, все у нас получится, – строго сказал начмед. – От вас будет рапорт, где Новиков окажется очень достойным кандидатом для такой важной миссии.
Махлюков хихикнул.
– Давай, гуляй, Новиков. А мы тут с капитаном
