«Определенно, » — думал Эрнест, пристально глядя на молодого человека. — «Я могу провести время и поинтереснее. И для этого, если я хоть что-то понимаю в жизни, нужно не так уж много».
Комментарий к Глава 7. Возвращение в Антиб
1 ипсофон - устройство, предшествовавшее современному автоответчику.
2 аллюзия к фильму Жана Кокто “Орфей” (1947 г.). Эртебиз - ангел, посланец потусторонего мира, сопровождавший Орфея на его пути за Эвридикой.
3 хозяйка моря
4 Фрэнк Фарелли, автор нынче широко популярного метода провокативной психотерапии, ученик К. Роджерса. Теоретически в то время уже мог начать “семинарить”.
========== Глава 8. Неожиданный скандал ==========
***
День до вечера прошел на удивление мирно. Эрнест терпеливо заполнил все тесты, которые счел необходимыми дать ему Дюваль — чтобы составить себе представление о сиюминутном состоянии психики пациента — и откровенно отвечал на задаваемые вопросы, безропотно принял лекарство, и под конец даже поинтересовался мнением Жана, в какой манере следует расписать алтарь в часовне: в стиле Рафаэля или все-таки в стиле Жана Кокто (1).
Вторая ночь в клинике тоже прошла спокойно для Эрнеста, а вот Дюваль спал на редкость дурно. Он ворочался с боку на бок и судорожно соображал, как построить следующую «терапевтическую сессию», поскольку был крайне недоволен собой. Тесты у него закончились, записи, сделанные в ходе первой беседы, казались ему китайской грамотой. И хуже всего было то, что каждый раз, как они с Эрнестом встречались глазами, сердце Жана ухало куда-то вниз, в голове начинал бить колокол, и он вообще переставал что-либо понимать и слышать…
Валиум помогал, но помогал плохо. Все происходящее было неправильно, оно не приносило пользы пациенту, путало самого Дюваля — и едва ли устроит патрона.
И когда на следующий день Эрнест предложил провести «выездную сессию» — иными словами, вместе прокатиться в Антиб, эта идея не показалась Дювалю такой уж безумной.
«Посмотрим «Фантомаса», поедим мороженого, пошатаемся по рынку, купим краски и бумагу для рисования… И все это время можем разговаривать, доктор, о чем сочтете нужным — ну кроме кино.»
Голос виконта звучал в ушах Дюваля, как голос змея-искусителя. Он отчего-то вспомнил, что в кино в последний раз был пять лет назад, а мороженого не ел со времен колледжа… И в Антиб выбирался нечасто, да и то в основном, направляясь на железнодорожный вокзал. Почему бы не изменить этой традиции?..
«Да и прогулка ему пойдет на пользу…» — думал он, направляясь к кабинету Шаффхаузена, чтобы получить разрешение на несколько часов покинуть клинику.
Эмиль более-менее разгреб ворох дел и приступил-таки к анализу своих заметок, выкинув на время виконта и его проблемы из головы и отдавшись работе по структурированию полученного опыта. С момента, как он передал пациента на руки Дювалю, тот лишь один раз, утром третьего дня, явился к нему в кабинет и попросил разрешения съездить вместе с Эрнестом в город, купить там все, что ему нужно было для рисования эскизов к часовне. Эмиль не усмотрел в этом ничего предосудительного и с легкостью согласился отпустить врача и его подопечного на полдня в Антиб. Они укатили на стареньком СТА (2), и доктор выкинул это событие из головы до самого вечера.
Когда расплавленное за день, полыхающее солнце опускалось к горизонту, в кабинете Шаффхаузена раздалась трель телефона.
— Доктор Шаффхаузен на проводе.
— Доктор, вас беспокоит комиссар полиции шестого квартала Антиба, Антуан Декулёр. В нашем участке находятся двое задержанных за нарушение общественного порядка граждан, один из них представился Жаном Дювалем, второй отказался назвать свое имя, но Дюваль сообщил, что это ваш пациент. Можете ли вы приехать, чтобы внести за них обоих залог?
— Задержаны? За что именно, комиссар? — только и сумел проговорить Шаффхаузен, исполнившись самых мрачных предчувствий.
— Эм… Думаю, вам все же лучше приехать, и тогда на месте вы все узнаете, месье Шаффхаузен.
— Да-да, конечно, я приеду. Скажите мне номер участка… я записываю.
Через несколько минут, Эмиль, вынув из сейфа тысячу франков, предназначенную для оплаты срочных счетов, сел в машину и покинул территорию клиники, гадая, что же такого эти двое могли натворить в тихом курортном городке…
— Да успокойся ты, — сказал Эрнест, глядя на совершенно стушевавшегося Дюваля, забившегося в угол скамейки и закрывавшего лицо руками. — В первый раз в участке, что ли? Ничего они нам не сделают. Ну, максимум, оштрафуют. Меня.
Жан только пробормотал что-то неразборчивое: он с ужасом думал о приезде Шаффхаузена, и о том, что сегодня его репутации — а значит, и карьере в «Сан-Вивиан» — настанет конец.
«И как меня только угораздило вляпаться в такую историю! Попался, как последний простофиля… А если отец с матерью узнают? Да они ж меня из дома выгонят, наследства лишат! Ужас, кошмар!»
Эрнест усмехнулся, глядя на страдания бедняги, присел рядом, положил ему руку на плечо.
— Послушай, я — псих, ты — доктор, с тебя и взятки гладки. Шаффхаузен чего-нибудь наплетет комиссару, нас отпустят, и все. Дело выеденного яйца не стоит. Да и разве было так уж плохо, а?
— Ты еще издеваешься!
«Плохо? Нет, было хорошо, хорошо, хорошоооо, так хорошо, как никогда в жизни!» — едва не закричал Дюваль. — «Никогда, ни с одной женщиной, ни сам с собой, я подобного не испытывал и не чувствовал… И это самое ужасное! Потому что это НЕ-НОР-МАЛЬ-НО! Я сам должен лечить от этого! И доктор Шаффхаузен тоже, он не потерпит меня в своей клинике!»
— Эй, вы, двое, — окликнул их жандарм. — За вами приехали, внесли штраф. Можете выходить.
Шаффхаузен зачитал показания полицейского, из которых следовало, что оба молодых человека были задержаны им в одном из общественных парков города за непристойное поведение и оскорбление служебного чина при исполнении. Формулировку «непристойное поведение» ему доходчиво расшифровал комиссар, носатый тощий и загорелый почти дочерна уроженец Пиреней, судя по акценту.
— Этот ваш доктор и его пациент напару «гуся давили»(3) без штанов в кустах, когда их там Поль и застукал. — с глумливой улыбкой пояснил он — Так этот ваш псих стал возмущаться и обозвал его «пидэ», когда он к порядку их призвал. Вот и пришлось задержать.
Шаффхаузен предпочел промолчать и никак не комментировать поступок Эрнеста, очень неприятно его удививший. Вместо этого, он поинтересовался, чем они двое теперь рискуют.
То ли офицеру внушила доверие манера Шаффхаузена по-деловому решать такого рода вопросы, то ли сам проступок был не таким уж тяжким, но комиссар сказал, что они оба могут отделаться штрафом за нарушение спокойствия в общественном месте. Дювалю он выписал квитанцию на двести франков, а Эрнесту — на
