— Хорошо, — сказала я. — Это очень… — Перед глазами все поплыло. — Надо прилечь… — И я без сознания повалилась на кровать.
Очнувшись, я увидела множество лиц. Я всмотрелась в них и узнала Гектора, Феликса, Мару, Белена.
— Хватит глазеть, — сонно проворчала я. Они отступили, все, кроме Гектора, который сказал:
— Как вы себя чувствуете?
Волосы у него были взлохмачены, он смотрел на меня огромными глазами. Он вдруг показался мне таким молодым, таким неуверенным в себе. Определенно это была плохая идея — обнять его за шею и заставить поцеловать меня на глазах у всех.
— Хорошо. Я устала, но мне хорошо. — Я села и свесила ноги с кровати. — Как Мара?
— Рана совсем затянулась, — сказала она голосом, хриплым от восторга. — И шрам… он на месте, но он стал мягче. Лучше, чем был.
От волнения у меня дрожали колени. А может быть, от усталости.
Капитан погладил свою бороду и спросил:
— Думаете, вы могли бы вылечить всех на борту? У нас тут сломанная нога и несколько серьезных царапин. Один из матросов не может выкашлять воду из легких.
— Это невозможно, — сказал Гектор. — Вы же видели, сколько сил это у нее отнимает.
— Я не уверена, что смогла бы, — сказала я. — Мне кажется, это работает только когда… с людьми, которых я… — Которых я люблю. Я не могла сказать это прямо, потому что, если признать, что чувство Гектора взаимно, будет только хуже, в конечном итоге. — Это работает только с людьми, которые мне очень дороги, — закончила я.
Но в глазах Гектора вспыхнула надежда, такая явная и неприкрытая. Может быть, надо было сказать ему. Я могла бы солгать, сказать, что нас ждет счастливое будущее.
Вместо этого я встала с кровати и отошла в сторону.
— Как Шторм? — спросила я, стараясь не смотреть на Гектора.
— Он не пострадал, — сказал Белен. — И что еще интереснее, я уже несколько часов не слышал от него ни одной жалобы.
Несколько часов.
— Как долго я была…
— Несколько часов, — ответила Мара. — Мы очень беспокоились. Мы почти у самого острова.
Я бросилась вон из комнаты, вверх по лестнице, перескакивая через две ступени.
От того, что я увидела, меня охватил трепет.
Мы вошли в серповидную бухту, где аквамариновое море окаймлял кристально-белый песок. На берегу зеленел лес кокосовых пальм, их листья развевались на ветру. А еще дальше возвышались невероятно крутые горы, или башни, или, может быть, это были пальцы божества, указующие в небо и касающиеся облаков. Они были зеленые, живые, покрытые растительностью, испещренные реками и ручьями с шумящими водопадами. Белые птицы с остроконечными крыльями парили среди гор, подчеркивая их громадность.
Тянущее чувство у меня в животе было сильно, как никогда. Я прижала руку к амулету, который, казалось, готов был выпрыгнуть и упасть в море.
— Я никогда прежде здесь не был, — сказал кто-то сзади меня, и я вздрогнула. Это был Феликс. Он облокотился о перила. — И никто из нас. Этого места нет ни на одной из моих карт. Можно только предполагать, что мы где-то к югу и немного к западу от Сельварики, но я не уверен, что смог бы еще раз найти сюда дорогу.
— Может быть, — сказала я, — путь сюда лежит только сквозь магический ураган.
— Возможно. Остается надеяться, что на обратном пути мы не встретим тех же трудностей.
Я посмотрела вниз на воду, такую чистую и красивую. Серебристые рыбы бросались врассыпную от плывущего корабля, темно-зеленые водоросли покачивались от течения. Казалось, они у самой поверхности воды, но я знала, что у корабля низкая посадка, и это лишь иллюзия.
— Как «Арацелия»? — спросила я. — Ее можно починить?
— Вода больше не заливает в трюм, и мы скоро всю ее откачаем. Когда встанем на якорь, пошлю ныряльщиков осмотреть днище. Бушприта нет. Остался только основной парус. У меня есть небольшой запасной, можно развернуть и использовать как бизань. Похоже, на острове есть дерево, так что мы сможем залатать левый борт. Это займет пару недель, но я надеюсь, мы кое-как сможем отплыть отсюда, если погода позволит. Еще один шторм прикончит нас, так что будем молиться солнцу.
Пара недель. Это слишком долго. Химена и Тристан не могут вечно притворяться, что сопровождают королеву. Наш обман вскоре раскроется, и раз королева пропала, это очень скоро обернется хаосом, и амбициозные конде — как Эдуардо — начнут борьбу за власть после моего исчезновения.
— Наша главная проблема, — сказал Феликс, — это припасы. Похоже, пресной воды будет предостаточно, но мы потеряли целую бочку соленой свинины и один мешок с мукой. Придется искать продовольствие, рыбачить, не только чтобы прокормиться здесь, но и чтобы запастись на обратную дорогу.
Я хотела спросить о раненых членах экипажа, когда наверх вышел Гектор и тоже оперся о перила.
— Красиво, правда? — сказал он.
Я кивнула, глядя на сверкающую на солнце речку, что вытекала из леса и впадала в море. С корабля она была похожа на серебряную ленту на зеленом бархате.
— Какая здесь вода! Это место выглядит живым. Как-то странно.
Он рассмеялся.
— Вы слишком долго прожили в пустыне.
Я усмехнулась.
— Я смотрю на эти водопады и вижу богатство тысяч народов.
— Может быть, это и так. Вы что-нибудь чувствуете? Амулет все еще ведет вас? — Он посмотрел на мой живот, и по коже у меня пробежала дрожь при воспоминании о его пальцах у меня на коже.
— Да, и сейчас тянет очень сильно, — сказала я ему. — И когда я лечила Мару, это оказалось намного проще. Как только потребовалось, сила появилась, даже несмотря на то… на то…
Он молча смотрел, как я пытаюсь подобрать слова. Потом подсказал:
— Несмотря на то, что не было такой острой необходимости? Она не была смертельно ранена.
Я кивнула.
На лестнице появилась голова матроса.
— Капитан! — кричал он. — Восемь с половиной миль по лоту.
— Бросить якорь! — загремел Феликс.
— Готовы сойти на берег? — спросил Гектор.
