Развернувшись, Торин направился в сторону Эребора, где меж тем уже началось строительство Главных Ворот. Гэндальф, попав внутрь, заверил подгорный народ, что духа зверя не ощущает, а значит дракон навсегда покинул Гору. Гномы решили не затягивать с отстройкой своего королевства.
Торин мрачнел день ото дня. Прошла целая неделя с той ужасной битвы, когда он в последний раз видел Риан и говорил с эльфом. И с тех пор каждую ночь в его видениях приходила она. В окровавленной одежде и с черной стрелой в груди. Смотрящая на него с болью в глазах, протягивая к нему руки и улыбаясь, несмотря ни на что. Такой он и запомнил её… Такой она была в последний раз, а теперь превращала его сны в ад. Он не мог сомкнуть глаз. Просто потому, что не хотел видеть эту картину, её образы, что рвали душу на сотни кусков. Её легкая улыбка, всплывающая в грезах короля, снова их собирала, и так по кругу.
Куда бы не шел Торин, боль была повсюду. Казалось, каждый уголок в заново отстраивающемся Эреборе напоминал о ней. Вокруг все словно пропиталось её присутствием и даже сладковатым запахом, словно она жила здесь долгое время. А после внезапно исчезла. Сердце Короля под Горой было словно обнажено. Он бы хотел его вырвать, похоронить и сбежать, лишь бы больше не ощущать этой чудовищной боли, которую не залечит ни один целитель, но тень юной полуэльфийки преследовала его повсюду. Куда бы он ни шёл.
На душе у Подгорного Короля было тяжко. Он не хотел думать ни о чем, кроме светлых глаз и волос, и каждый раз отметал ужасные картины. Потерянный Аркенстон был для него теперь не более, чем драгоценной безделушкой, не стоящей на деле ничего. Даже тот осколок, что передала ему девушка, он выкинул, не желая видеть ни одного с ним воспоминания. Теперь сердцем Торина был другой предмет ─ точнее другая, и она находилась не под Горой.
«Ауле, что я сотворил? Она должна сейчас быть в Горе, под моей защитой, а вместо этого у нас нет и надежды на то, что она жива».
***
Риан не ведала сколько прошло времени. Казалось, день и ночь поменялись местами. Девушка потерялась в них. Дракон больше не собирался выходить на поверхность, уютно устроившись в глубине человеческого тела, а потому она справлялась собственными силами. После превращения ранение стало затягиваться быстрее, но боль от этого не уменьшилась. У Риан не было никаких лекарств и трав, лишь остатки воды во фляге помогли промыть рану в первый раз.
Она предпочитала забытьё. Оставалась лишь малейшая надежда на то,что её никто не обнаружит, потому что сил облачиться хоть в какую-то одежду у нее пока не было. Драконий жар защищал её от пронизывающего холода. Близость зверя к поверхности согревает лучше любой одежды. Погружаясь в глубокие сновидения, воительница избавлялась от физической боли. Лишь на время, но разжигала боль душевную. Глупые люди любят именно то, что их губит, хотят того, чего нельзя. Каждая секунда, проведенная наедине с собой, заставляли её сердце пылать от негодования, обиды, злости и горя.
Риан больше не знала о том, проснулась ли она или всё ещё спит. Где жили все её прошлые воспоминания: по ту сторону или по эту?
─ Риан, Ауле Великий, ты жива! Девочка, как ты нас так напугала, ─ посторонний голос ворвался в её сон, заставляя очнуться.
─ Балин, ты нашел меня, ─ прошептала лежащая на земле Риан, узнав в том голосе былого друга. Постепенно мороки сна покинули её.
─ Кто-то погиб? Фили, Кили целы? А…Торин… жив? ─ пробормотала Риан, злясь на слабость своего раненого тела и на свой последний неуместный вопрос, но не смогла не задать его.
─ Все живы, девочка. Мы победили! ─ Балин опустился рядом с ней на колени и помог приподняться. ─ Ты видела? Дракон спас нас. Захватчик Смауг вернулся на Гору во время битвы и сжег своим огнем почти всех орков. Остальных добили эльфийские воители и мы. А затем он улетел. Просто так. Словно хотел сделать нам всем прощальный подарок и извинялся за все неприятности доставленные в прошлом.
«Это и было прощание, Балин» ─ думала Риан.
Ранение от стрелы практически затянулось. Вероятно, прошло уже много времени. Драконья кровь не только согревает, но и защищает от заражения. И уже неважно, что для этого ей пришлось пожертвовать своей одеждой.
Сейчас девушка как никогда радовалась, что перед битвой оставила свой многострадальный рюкзак в этой пещере. Полноценно одеться она пока не смогла, тело все ещё было слабо, но обмотать грудь тканью получилось. Эльфийские бриджи, так и не пригодившиеся ей за время похода, помогли теперь. Их было надеть куда как проще. Тунику же надеть не получалось. Казалось, что шевельнись она немного больше, чем может пока, то дракон вновь проснется, чтобы защитить свою хозяйку от боли.
─ Что тогда случилось? Я мешаю вам и тут? ─ помрачнела она, дослушав все последние новости, но тут же скривилась от боли.
─ Нет. Не смей думать ничего плохого, Риан. Я здесь, я искал только тебя, ─ воспрянул Балин, глядя на живую находку с ласковой улыбкой на глазах. ─ И не только я. Тебя ищут все. Абсолютно. Фили готов был бежать за помощью к эльфам ─ в Лес, к их невиданным провидцам. Готов на всё, лишь бы узнать, что ты жива. Разве не понимаешь, как все волнуются? Последний раз тебя видели со стрелой в груди, и ты в который раз спасла одного из нас, пожертвовав собой. Снова и снова ты жертвуешь своей жизнью и здоровьем, лишь бы неизвестные тебе гномы жили. Разве после этого ты достойна порицания или ненависти? Нет, конечно!
Балин чуть не смеялся, будучи вне себя от радости, а Риан молчала. Она не знала, что ответить на это. Как хотелось ей поверить ему, правда. Но, как всегда показывали их предыдущие приключения, она знала, как всё произойдет дальше.
─ Это ведь не я сам поднял всех на ноги, ─ продолжил Балин, видя, как девушка никак не реагирует на его слова: она лежала на камнях с растущими на них мохом, едва заметно вздрагивая. Гном подозревал, что от сильной боли, которую она хотела от него скрыть. ─ Это наш Король. Проклятье Аркенстона пало и больше не терзает его разум. После того, как он очнулся в лазарете. Торин изменился, Риан, а уж когда стал свидетелем того, как ты дважды спасла его… после такого
