Вдобавок ко всему стены Божедомки оказались будто пропитаны ядом. Они отнимали силы не только у своих жертв, запертых в камерах, но и у своей госпожи. С годами Морская Дева оседала все ниже к земле, становилась все мрачнее и все меньше думала о том, какую жизнь она могла бы прожить, прими в ту роковую ночь иное решение.
Поначалу ей была противна и сама крепость, и ее обитатели, и, конечно же, арена. Но если уж даже такое слабое существо, как человек, может привыкнуть к чему угодно, то дочь Морского Царя – тем более. Со временем происходящее на арене стало пробуждать любопытство. Морская Дева стала замечать, что ждет очередного боя, несмотря на то что и участникам, и наблюдателям давно было понятно, что победить двенадцать раз подряд попросту невозможно. Минотавр как-то раз одолел семерых, но и его не хватило на большее. Забавно, что это еще никогда никого не останавливало, особенно новичков.
В кабинет стучат, отвлекая Каракатицу от воспоминаний о прошлом, которым она с годами предается все чаще и чаще.
– Входите.
Это лоси, ее верные помощники. Кроме них и ее самой, никто за прошедшие тысячелетия никогда не перешагивал этот порог, за исключением разве что Посейдона, который не так давно приходил напомнить о должке.
В дверной проем пролезает шерстяная морда и оскаливает желтые зубы.
– Что, уже? – переспрашивает в ответ на мысленно заданный вопрос Каракатица. – Я что-то засиделась.
У них, в Божедомке, свои понятия о том, что нормально и правильно. Запустить сотни полусмертных в помещение и смотреть, как они грызут друг другу глотки – это нормально. Испытывать сострадание или другие человеческие эмоции – нет.
И все же Каракатица слаба. Время от времени она нет-нет да ловит себя на мысли о том, что все это несправедливо. Что это удел людишек – следовать правилам и быть наказанными за проступки. В их мире все должно быть по-другому.
Когда к ним попал двадцать первый богатырь, она и бровью не повела. Ей достаточно было знать, что он угодил в Божедомку за то, что сбежал с поля боя. Улыбнулась живой стороной своего лица и поместила его в самую маленькую и темную одиночную камеру. В голове проскочил неизвестно откуда появившийся вопрос: вспоминает ли о ней отец? Но как только ноготь повернулся в замке, она тут же забыла обо всем, что связывало ее с прошлым.
Но с некоторыми заключенными все по-другому. Она смотрит на них и не понимает, зачем боги играют своими подданными, вместо того чтобы заняться реальным делом.
Когда пару десятков лет назад она впервые увидела Эвелину, эту общипанную, но все еще бойкую птичку, то в каком-то смысле узнала в ней себя. Не себя настоящую, а ту себя, которая рвалась в бой, веря, что в этом ее жизнь и ее предназначение. С высоты лет Эвелина показалась ей слишком наивной с этой своей верой в высшие идеалы, однако это не мешало посматривать на райскую птицу едва ли не с завистью.
В том, что Эвелина готовит побег, Каракатица не сомневается. Она видела, как та много лет терпеливо выжидает дня арены, а затем пытается незаметно для окружающих сблизиться с беднягой Муромцем. Тот оказался крепким орешком, однако в конце концов раскололся. Каракатица поняла это по тому, как во время последней арены Эвелина стояла в стороне ото всех и впервые выглядела расслабленной.
Глупая девчонка! Неужели она не знала, что отсюда нет выхода? Неужели была настолько самонадеянна, что считала себя единственно возможным исключением?
– Вставайте, ленивые вонючие монстры! – рокочет Каракатица, проходя между клетками.
Одного за другим лоси выводят заключенных из их клеток и ведут на нижний этаж. Никто не сопротивляется, потому что все знают, что бывает с теми, кто проявляет непокорность: больше никакой арены, никакой еды. И ты будешь медленно таять на глазах у товарищей, но никогда не умрешь, потому что для того, чтобы исчезнуть, этим тварям нужно кое-что похлеще, чем просто отсутствие пищи. В них нужно перестать верить. Их нужно вычеркнуть из романов и учебников, стереть из памяти шаманов и преподавателей истории, уничтожить снятые про них фильмы и заставить человечество поверить, что все это больше, чем просто история, – небылица.
Эвелину ведут последней, и Каракатица, следуя старой традиции, замыкает процессию. И тогда, когда все, кроме девчонки, скрываются в большом зале, Морская Дева кладет руку на ее острое плечо.
– Оставьте нас, – кивает охранникам, и те послушно отступают в тень арены.
Эвелина удивлена, но не настолько, чтобы показать это на своем лице. А вот руки дрожат, это Каракатица замечает сразу. Наверное, боится, что ее замысел раскрыли слишком рано.
Глаза заключенной похожи на черное зеркало, в глянцевом отражении которого можно увидеть все свои прегрешения.
Времени ходить вокруг да около у них нет, поэтому Каракатица говорит:
– В тот день, когда тебя сюда привели, ты узнала какую-то правду обо мне. Что ты знаешь?
Первые несколько ночей после инцидента Каракатица не могла спать: лежала на спине, скрестив руки на груди, совсем как картинная покойница, и смотрела в высокий каменный потолок, вспоминая витражи в отцовском замке. Был ли это страх или любопытство, она не знает до сих пор, но неизвестность может быть страшнее любого оружия.
Много лет вопрос сидел на кончике языка, но задать его она решается только сейчас.
– Зачем тебе это? – с вызовом спрашивает Эвелина. Годы лишений не сломили ее духа. Правда, мысленно поправляет себя Каракатица, пока не сломили.
– Не хочу дать тебе возможность использовать это против меня, – признается Каракатица. – Ты ведь собираешься бежать, правда?
– Откуда?.. – начинает Эвелина, но тут же обрывает себя: – Можешь делать со мной, что хочешь. Я не скажу.
– Это будущее или прошлое?
С тем, что кто-то знает ее будущее, Каракатица еще может смириться, но позорное прошлое навсегда должно было остаться там, куда одному только Хроносу вход заказан.
Эвелина колеблется.
– Будущее.
Каракатица смачно причмокивает губами, не в силах скрыть радость.
– Можешь идти.
– Но…
– Я сказала, можешь идти.
В глазах заключенной – почти что разочарование. Она настолько привыкла к той силе, что дает ей обладание правдой, что чужое равнодушие явно пугает.
Каракатица поворачивается к Эвелине спиной, тут же забывая про существование этой заносчивой девицы. Какая разница, что ждет ее в будущем? Плохое и хорошее в этой жизни уже было, так что какая разница.
Когда за спиной раздается голос, Морская Дева не сразу понимает смысл произнесенных слов:
– Ты поможешь мне выбраться из этой дыры.
– Прости?.. – от неожиданности вырывается у Каракатицы.
– Ты же знаешь, я говорю только правду. Это моя сила и мое проклятье, совсем как твое проклятье – гнить здесь до конца веков. Это ведь вряд ли была честь, правда? Трибунал отправил тебя сюда
