Шед осторожно отвечал на невинные попытки, он обнял исследователя и потихоньку прижал его к своему телу, и также тихонько проник между горячих губ своим острым длинным язычком, который вскоре, уже во всю дразнился, игрался и доползал до горла и глубже. Вель даже удивленные глаза распахнул, ощущая это своеобразное шаловливое щупальце внутри, как оказалось, действительно длинное и невероятно подвижное. От столь необычного опыта по его подбородку поползли капельки, но лерментис никак не мог насладиться их первым настоящим поцелуем. В итоге, крылатый с большим трудом оставил желанный ротик, и медленно выполз из него, подобно змее. Тонкую паутинку слюны, протянувшуюся следом, он жадно слизнул, прикрыв блаженные глаза и смакуя вкус своего мальчика.
— Я не могу понять… это мерзко, или чудесно было, — Велиан глотал воздух и впивался лазурными глазками в совершенно влюбленного Шеда.
— Для меня это чудо. Ты весь — мое чудо, которое я даже не знаю, чем заслужил.
Юнец лишь на секунду отвел взгляд в сторону, а когда вновь утонул в бескрайних глазах чернокрылого, то во всем его встревоженном виде чувствовался какой-то вопрос.
— Шед, твое прошлое…
— Его нет. Я все забыл. И мы больше, никогда не будем говорить об этом, — жадно и страстно зацеловал мордашку, даже веки не пропустил, — Никогда... Если ты принимаешь меня, то принимаешь и не трогаешь эту тему. Если ты не можешь жить с уличной шлюхой, то давай покончим с этим прямо сейчас.
Раньше, скажи нашему наивному герою, что он захочет отношений с парнем, да еще и торговавшим собой, этого несчастного ждал бы судебный иск. А сейчас Велиан прильнул всем телом к лерментису и обнял, касаясь самых нежных перышек под крыльями, перебирая их пальцами.
— Я не смогу без тебя, это все, что я знаю, — едва слышно прошептал, не веря, что способен на подобные признания.
— И без моего минета по утрам? — Шед лукаво улыбнулся, на что мальчонка залился краской и даже чуть надулся.
— Ты… Ты просто невозможен! Просто демон какой-то, — глубоко вздохнул и уперся лбом в своего развратного любовника.
Остаток завтрака прошел весьма обыденно. Вель щебетал про свою учебу, планы на книгу и свои прошлые труды, а Шед внимательно его слушал, поглощая очередную булку и делал вид, что ему знакомы все умные слова, рассыпанные в разговоре его милым мальчиком. А уже от бесед дело плавно перешло к заветной рукописи. Сейчас исследователь работал над одним из самых пикантных разделов, для которого требовался обнаженный, совершенно обнаженный лерментис, дабы описать его отличия от обычного мужчины. Он еще немного краснел, когда крылатый раздевался и выпрямлялся во весь свой рост. А еще за эти дни тело чернокрылого заметно окрепло, так что пару абзацев даже пришлось переписать.
— Я думаю, что мы наконец-то закончим эту часть и тебе больше не придется стоять голым, — совершенно внезапно ошарашил Велиан, погруженный в свою любимую писанину и окопавшийся в черновиках и книгах. Стоявший рядом нагой лерментис действительно негодовал. Ведь ему так нравился этот раздел, нравились прикосновения, нравилось чувствовать кожей смущенное дыхание мальчика, когда он что-нибудь измерял, или осматривал, нравилось ловить его удивленные взгляды и наблюдать за горящими щечками.
— Что?! Я больше не увижу твоей пылающей мордашки и не почувствую твоих рук? Это была самая лучшая часть книги для меня! — Шед искренне возмутился, даже крылья расправил от негодования.
— Но мы уже все написали по теме. Рост, вес, который потом переписывали, ты как-то резко прибавил. Крылья описали вдоль и поперек, я даже записал все типы твоих перьев. Вроде ничего не забыл. И про язык я написал и глаза. Про глаза, кстати, вообще несколько страниц получилось, — юноша озадаченно бормотал, говоря больше этот список себе, пытаясь вспомнить, что же еще нужно для его научного труда.
— Хм, ты обделил вниманием самые интересные части моего тела, Вель.
— Понятно. Мы забыли что-то пошлое, — убито прошелестел юноша и вздохнул, — Шед, это научный труд и здесь не принято расписывать всякие непристойности.
— Ты пишешь про лерментиса и не хочешь написать про его член? Хотя он отличается от человеческого, что, даже не хочешь его потрогать? — соблазняюще продолжал, наклоняясь все ближе к мальчишке.
— Но… Но… Он вроде ничем…
— А ты приглядись. Дотронься. И не трясись так, он не кусается, — пробежал кончиком языка по той части уха, которую не скрывали золотые локоны, и которая слегка заалела от бесстыдных слов.
Юноша колебался, но совсем недолго. В конце-концов, это же для науки! Правда, потрогать именно там чернокрылого ему хотелось немного больше, чем думалось. Так что он неуверенно погладил кончиками пальцев длинный ствол до самой головки, смущаясь при этом, как девственница, и замер.
— Небольшие закругленные шипы. Странно-странно.
— Когда я растрахаю твою невинную попку, благодаря им ты кончишь не один раз и будешь пульсировать, как безумный. Тебе это понравится, — чернокрылый сам подался навстречу робкой ладошке любимого, а стоило его лишь слегка приласкать, — выдохнул сладкий стон.
Велиан сглотнул, медленно поднимая лазурные глаза, наполненные ужасом. Сейчас его пальцы находились на длинном, изящном члене, далеко не маленьком, и он честно не понимал, как вообще вот это может поместиться в его небольшом теле, да еще и доставить удовольствие?
— То, что тебе понравится, это я не сомневаюсь, но-о-о вот мне вряд ли. Он… Довольно-таки большой. И… Почему это я должен быть снизу. Нижним… Как правильно, не знаю, не уверен, — Вель говорил тихо, его голос чуть дрожал, а мысли просто разбежались в стороны, и он медленно выпустил из рук плоть лерментиса.
— Мне все равно. Сверху, снизу, по диагонали. Я испробовал все возможное и невозможное, но одно знаю точно. С извращенцем шансов больше кончить, чем с девственником. Ты не знаешь, как возбуждать, не знаешь, что делать с партнером. Такие, как ты кое-как суют, неумело трахают и быстро кончают. И мне не достанется вообще ничего. А если сверху буду я, то, во-первых, ты научишься работать с чужим телом, а во-вторых, твое удовольствие будет в разы ярче. Ну и мне достанется несколько приятных моментов.
— Ты может и мастер, но это не отменяет того факта, что… Что это просто монстр какой-то! И да, ты меня почти назвал бревном, — юноша залился краской, только сейчас его щеки пылали от обиды. Не каждый день тебе прямо в лоб сообщают, что ты безнадежен до такой степени, что можешь только лежать кверху задницей и принимать в себя чей-то член.
— Велиан, я могу наврать тебе и рассказать о твоих потрясающих талантах любовника. Но не буду, я хочу быть честен с тобой. А правда в том, что ты стеснительный девственник, который совершенно ничего не умеет и
