====== 1. Бездна отчаяния ======
Ясный солнечный день, который не посмела омрачить ни одна хмурая тучка, сахарные крендельки, печенье и ароматный горячий чай в большущей чашке — казалось бы, после всех этих замечательных факторов, собравшихся вместе, просто невозможно было поддаться унынию! Но на лице Лианейн Арзеви так и не мелькнуло ни одной, даже крошечной, улыбки. Она нервно помешивала уже давно растворившийся сахар и старалась не слишком рьяно уплетать угощения, скрывая свой зверский голод.
— Лиа, я же вижу, что ты есть хочешь! Давай я немного вчерашнего рагу принесу или… — встрепенулась Миранда, пытаясь хоть как-то развеселить сникшую подругу.
— Не надо. Я тебя объедаю уже вторую неделю. Ты и так очень много сделала для меня, — не поднимая пристыженных глаз, тихо отозвалась гостья и робко взяла еще одну печенюшку.
Ее жизнерадостный и звонкий голосок, который когда-то мог развеселить почти любую компанию, сейчас звучал непривычно тихо и тускло. Выглядела дочка банкира не самым лучшим образом: худая, измученная ужасными бедами, бледная, как простыня, да еще в простеньком сером платье, что почти висело на ней, как на вешалке. От былого лоска у Лиа остались лишь ее шикарные каштановые кудри, сводившие раньше с ума высокопоставленных сынков на балах, а сейчас скромненько перевязанные обычной зеленой лентой, да башмачки, какие заказывали в одно время у лучшего мастера столицы, правда, уже стертые и посеревшие от уличной пыли.
Наследница рода Арзеви не должна, конечно же, сидеть у своей же бывшей горничной, украдкой облизываясь на бутерброды с маслом. Но что поделать, если ее семья разорилась, а дом вот-вот опишут за долги (столь внушительные долги, что бедняжке грозит тюрьма на несколько лет). Что делать, коли питается она теперь исключительно в гостях, пусть это и жутко стыдно?
— С работой никак? Прости, как я ушла из твоей усадьбы, то мыкаюсь где придется. Я сама на птичьих правах в гостинице, поэтому подругу мне привести никто не позволит, — Миранда глубоко вздохнула и придвинула тарелку с бутербродами несчастной подруге еще ближе, намекая, чтобы та стеснялась поменьше, а кушала, наоборот, побольше, а то уже просвечиваться скоро начнет, как бумага.
Из всех людей, окружавших Лианейн, пока она слыла завидной невестой с внушительным приданным, лишь простоватая светленькая горничная осталась рядом после череды несчастий, что обрушались на кудрявую головушку разорившейся аристократки. Внезапная смерть отца, который при жизни был одним из самых влиятельных банкиров столицы; какой-то долг, взявшийся буквально из ниоткуда; самоубийство матери… И все это практически сразу! Будто боги решили покарать малышку, да еще и с особой жестокостью: забирая из ее жизни все самое важное, оставляя только боль и отчаяние. Ну и мерзкое, изматывающее чувство голода, царапающее изнутри почти постоянно.
— Пока… никак. Здесь все места раздали этим «чудовищам», люди никому не нужны. Совсем, — обиженно прошелестела в ответ и шустро вцепилась в кусочек хлебушка, щедро покрытый толстым слоем масла.
Под «чудовищами» Лиа имела в виду представителей искусственных рас. «Нелюдей», как еще их называли в народе. В королевстве Орен давно, благодаря магии, научились создавать новые формы жизни, в том числе и человекоподобные. Они хоть и ниже по статусу, чем люди, и не имеют права занимать руководящие посты, но в целом живут не так уж и плохо. По крайней мере, они могут хоть как-то устроиться за скромное жалование, да и в некоторых низкооплачиваемых местах, только их и ждут. Что тут поделаешь, коли грузный рукастый исполин перетаскает ящики на склад и обратно намного шустрее целой бригады обычных мужиков? Для рядового нанимателя монстр с большей физической силой банально выгоднее человека.
— Но это значит, что… — Миранда вся вытянулась, затаила дыхание, представив тот ужас, какой ждет ее обедневшую подругу.
— Это значит, что скоро начнется суд. Дом уйдет с молотка, а я отправлюсь в долговую тюрьму на три года, — совершенно спокойно и пугающе тихо ответила Лиа, наконец подняв бездонные, изумрудные глаза, наполненные отчаянием, — но я не сдамся! У меня еще есть шанс. Если все получится, то я не только расплачусь с кредиторами, но и немного заработаю, — в ее замученном взгляде блеснула едва заметная искорка надежды, но тотчас погасла.
— Только не говори, что ты решила собой торговать! — ужаснулась Ми, прижимая руки к груди.
— Ну, я… я уже пыталась, но всюду эти выведенные уродцы. Люди даже на панели не нужны, — дочка банкира отозвалась почти шепотом, слегка покраснев и стараясь не смотреть сейчас на ошалевшую подругу.
— Если не панель, то… ты… хочешь…
— Забеременеть за вознаграждение, — оборвала запинания горничной, сделав пару торопливых глотков. — А что, некоторые из этих монстров неплохо зарабатывают в Орене и готовы платить за потомство хорошие деньги!
— Ты с ума сошла! Подписаться на такое… Какая-то непонятная тварь, возможно, совсем гадкая, липкая, — поморщилась, — будет с тобой вытворять всякое… А потом еще рожать придется какую-то мерзость! Как это вынести? — голос дрожал, а сама она готова была разрыдаться, едва представила свою непосредственную, веселую и озорную Лиа в лапах чудовища.
— Лучше уж это, чем потом три года сидеть в тюрьме, где «всякое» со мной будут охранники проделывать каждый день и не один раз. А среди них тоже немало искусственных уродцев, кстати. И нашу усадьбу я уже не смогу вернуть, когда выйду из этого ада, — малышка, покопавшись в потертой небольшой сумке, извлекла сложенный пожелтевший листок и положила его на стол, подвинув кружевную салфеточку. — А это шанс! Единственный.
«Мужчина расы арига ищет представительницу первой расы, готовую выносить и родить от него потомство. Гарантирую безопасность, порядочность, полный пансион. Вознаграждение — 100 золотых.
Требования для соискательницы: возраст от 16 до 35 лет, отсутствие вредных привычек, справка о состоянии здоровья, готовность переехать на время беременности в мой дом.
Улица СерыйКамень, дом 5
Эштен»
Миранда раз пять перечитала объявление, ее руки тряслись, глаза уже совсем стали влажными, а вот «будущая мама», наоборот, была на удивление спокойна. Когда жизнь Лианейн Арзеви провалилась в бездну боли и лишений — она плакала так много, что, кажется, выплакала вообще все, внутри уже ничего не осталось, ни одной малюсенькой слезинки. Только безразличное отчаяние. Поэтому сейчас Лиа шмыгала носиком, поглощая самые вкусные на свете бутерброды, и старалась не думать о будущем. Весь этот ужас, мерзкие прикосновения, боль — будут потом, а сейчас существует лишь мягкий хлеб и нежное масло — шикарнейшее блюдо! С блюдом этим не сравнится ни один изысканный деликатес из ее прошлой жизни!
— Пожалуйста… мы что-нибудь придумаем!
— А что мне еще остается, Ми? Повеситься, как моя мама? Сдаться? Или сложить ручки и ждать, когда за мной придут приставы? Это шанс спасти мою усадьбу! Шанс все исправить. Я смогу. Я выдержу. Я должна, понимаешь?
Миранда отказывалась это понимать.
