На железную раму магического зеркала, что почти до хруста сжимали дрожащие пальцы, скатилась одинокая слезинка. И самое гадкое — увиденное, как и раньше, придется пересказать всемогущему Келгару, чтобы он наслаждался каждой новой пыткой, какая выпадает на долю несчастной, упивался ими и перебирал каждую в больном воображении…
Тем временем девушка вынырнула из объятий и слегка отстранилась. А то, что произошло дальше, просто отказывалось укладываться в рамки понимания Ганса. Так как это казалось абсолютно невозможным! Нет, ну правда, как можно своими пальцами касаться губ, да и вообще лица такой страховидлы, еще и счастливо улыбаться при этом? Девчушка, должно быть, обезумела после жестокого насилия! Других объяснений происходящему не было. Разве в трезвом уме и здравой памяти можно целовать столь отвратительную морду, словно вот это — любимый парень?
А когда Лианейн, привычно поправив каштановые локоны, защебетала, весело и задорно, когда прильнула всем тельцем к монстру и блаженно закрыла глаза, когда она, как раньше, улыбнулась, словно непоседливый ребенок, уже Ганс засомневался в собственном рассудке.
— Да они просто тискаются, как парочка! — выпалил шпион, осознав наконец, что в артефакте отражается вполне себе счастливая и довольная дочка банкира, которую обнимает такое же счастливое и довольное сине-зеленое существо. Оно шепчет что-то ей на ушко и бережно поглаживает щиколотки своими щупальцами, а вовсе не стискивает грубо, как показалось ранее. — Келгар меня убьет… Сначала меня, а потом кудряшку. Проклятье…
☆☆☆
Все-таки это сложно принять. Объятия у Эша немного пугающие, ведь если он и обнимает, то сразу всем телом, искренне и нежно. Его щупы оплетают ноги, туловище, даже руки, и это получается как-то инстинктивно. Но еще немного, и Лиа точно привыкнет к такому необычному проявлению любви! А сейчас она робко тянулась к губам, которые так и не распробовала толком.
— Не надо, — Эштен схватил девчушку за плечи, мягко отстранив ее.
— Как не надо? — искренне удивилась Лиа, сердито встряхнув кудрями. — Еще как надо! Во всех романах написано, что надо! Без поцелуев все будет неправильно, — насупилась.
— В романах пишут про людей же. В них не пишут про тех, у кого акульи зубы, острые, будто бритва, — оскалился, предъявляя грозное оружие, что разрежет любую плоть, и через секунду спрятал его.
— Так бы сразу и сказал, что не умеешь, — фыркнула, — я тоже не умею. Будем учиться вместе! — хитренько.
— Я не уверен, что вообще стоит начинать, — кожа монстра стала намного синее, он еще и глаза отвел в сторону. Ну просто образцовый студент-девственник.
— Не бойся, я профессионал! Осилила 34 романа и знаю о поцелуях вообще все! В теории…
— Я за вас очень рад, — грустно улыбнулся. — Но… мы же не пара. То есть… мы не встречаемся, как обычная пара, и значит, что… целоваться не должны. Я не знаю… все слишком сложно.
Малышка в одночасье сникла и отпрянула от арига, сверля его обиженным взглядом.
— И для меня все сложно и непонятно, но все что я знаю — когда ты рядом, мне не больно внутри. Мне спокойно, как было при жизни моих родителей. Я забываю о долгах… о похоронах. И я жалею, что мы ненастоящая пара, — Эш вздрогнул, слушая безрадостный монолог, и сразу же обнял свою девочку, окутывая ее надежно и ласково, будто хотел отогнать прошлое, мечтавшее вгрызться зубками в ее крохотное сердечко, вновь, а она, в свою очередь, вжалась всем тельцем в утешителя. — С тобой хорошо. Просто хорошо. В тебе нет зла, ты очень… чистый. И очень теплый. Родной какой-то.
— Спасибо, — Эштен только и смог произнести в ответ. — Я знаю, этот мир невероятно жесток, чувствую, как вас гложет отчаяние. Поэтому я хочу, чтобы вы улыбались назло ему и были счастливы. Пока у меня есть такая возможность — я сделаю все, что смогу для этого.
— Ты слишком хороший, — потерлась щекой о темно-бирюзовую кожу.— Только перестань уже мне выкать, — хихикнула.
— Прости, я постараюсь перестать, — слегка растерянно. — А вам, то есть тебе… не холодно?
— Нет! Мне хорошо, тепло и спокойно, как никогда раньше, — отозвалась, продолжая нежиться в объятиях.
А ведь и правда: просто стоять на кухне посреди вяло копошащихся щупов, прижавшись к этому бесконечно заботливому созданию — настоящее счастье!
— Только мы, кажется, собирались завтракать… или ужинать…
— Да, точно, простите, я отвлекся. Сейчас я все сделаю, — Эш рванул к разделочному столу, засуетившись.
— Вообще-то, я тоже умею готовить. Немножко…
— Понимаю, но вы — гость в моем доме, а гости не должны утруждаться готовкой, стиркой и прочим. К тому же, я справлюсь намного быстрее любого человека раз в десять.
— Ну, раз ты настаиваешь, то готовь, конечно, — коварно улыбнулась, устраиваясь за обеденным столом. — Если что, то я очень люблю бекон!
☆☆☆
Ганс плелся в особняк своего хозяина черепашьим шагом, не переставая прокручивать в голове результаты сегодняшней слежки. Огромный нерешенный вопрос — что делать? — так и пульсировал поверх всех его разбежавшихся мыслей, но вот ответ так и не находился.
Паренек проскользнул в дом «любимого» нанимателя с черного хода, как обычно, и теперь, миновав огромную каменную лестницу, шел по темному коридору, который больше напоминал какой-то музей из-за мраморных дев, замерших вдоль стен, соблазнительно изгибавшихся и невинно дразнивших. Только на белоснежных нимф сникший подручный не обращал никакого внимания, как и на картины в позолоченных рамах, где был изображен лишь один Келгар в разных одеждах.
Утонувшего в себе юношу реальность настигла совершенно внезапно, и вовсе не встречей лба со столбом, как это и бывает, а встречей более ужасной. В полумраке он заметил приближающуюся женскую фигурку. При первом взгляде она очень-очень напоминала Лианейн за счет худобы и каштановых кудрей, только шла довольно странно, шатаясь и держась за бок, а еще она была одета, если это можно так назвать,
