Арига не останавливался, не замирал и не отстранялся, настойчиво скользя между складочек, распаляя свою жертву все сильнее и наслаждаясь запретным плодом, что должен был достаться высокопоставленному мужу, а уж точно не какому-то искусственному уродцу.
Лианейн пыталась расслабиться, забыться, отдаться бурлящим желаниям, вот только страх на пару со стыдом все никак не могли отпустить ее, впившись в наследницу богатого рода намертво, а уж когда там стало влажно — дочка банкира готова была горько разрыдаться.
— Все хорошо, — Эш заботливо обнял испуганную девчушку, прижавшись к ней своим телом, чтобы не только усмирить ее ужас, но согреть, отдать столько тепла, сколько потребуется.
Пользуясь моментом, он осуществил маленькую мечту, преследовавшую его все утро, — зарылся в роскошные и непослушные волосы, перебирая каждый локон пальцами и свободными щупальцами, смакуя их шелковистость. Если бы его раса была на это способна — начал бы мурлыкать, но вместо этого лишь коснулся раскаленной от смущения щечки своей темно-синей щекой и потерся.
— Не бойтесь, пожалуйста, я знаю — вам противно… Но потерпите еще немного, — как бы случайно поцеловал мочку уха. — Я чувствую, как вы дрожите. И как вам страшно — тоже чувствую. Я не сделаю ничего такого, что навредило бы вашему телу… Я клянусь.
«Хорошо этому созданию рассуждать, это же не его связали по рукам и ногам! Не его лапают везде, где вздумается! И уж точно не его поимеют, а потом набьют икрой! Это же не его… » — повозмущаться в собственных мыслях Лиа так и не дали. Обреченная втянула воздуха побольше и округлила заслезившиеся глаза, когда влажный от ее же соков щуп на пару с другим шаловливым отростком прижались к ее лону и насколько могли — растянули лепестки в стороны.
— Мамочка, — прошелестела она, похолодев.
====== 5. В объятиях щупалец (часть 2) ======
Комментарий к 5. В объятиях щупалец (часть 2)
Арига
— научное название малочисленной разумной расы существ со щупальцами. Настолько малочисленной, что она до сих пор не обзавелась прозвищем
Первая раса — так иногда называют человеческую расу, потому что она появилась намного раньше остальных и у нее множество привилегий
Когда-то давно, практически в прошлой жизни, Лианейн, тогда еще совсем юная, наивная и верящая в сказки с добрым финалом, за чашкой ароматного чая донимала свою горничную Миранду расспросами, попутно скармливая ей сладости с миндалем и медом:
— Ну, расскажи, расскажи, расскажи, — тараторила она, болтая ножками от нетерпения, как дите малое.
— Это больно, — начала Ми, — и нифига приятного нет. Ну, может, это я, дура невезучая, на какого-то бездарного напоролась. Жалею теперь, — вздохнула.
— Больно? — искренне удивилась. — А в романе было написано, что…
— Больно! — твердо покачала головой. — Они как доберутся до самого сладкого, уже не остановятся, как не вопи во весь голос. Свое лишь бы получить… а начнешь дергаться — это их только раззадорит.
— И… и что же делать?
— Терпеть, — мрачно.
Вспомнив этот безрадостный диалог, Лиа стиснула зубы почти до скрежета, готовясь к ужасной экзекуции, еще и зажмурилась. Она вся напряглась в опутавших ее щупальцах, вжимаясь в Эштена, что тихо успокаивал ее, поглаживая кудряшки, но все безуспешно. Пленница вся покрылась испариной, ее роскошные волосы разметались по нагромождению матрасов, но, надо отметить, ни одного, даже крошечного, синячка на ее коже так и не появилось, за чем юноша следил очень пристально.
Целых два отростка безнаказанно растянули почти детские влажные лепестки в стороны, оставив лоно совсем беззащитным, а третий щуп прижался к самому входу, отираясь о него и вжимаясь все более настойчиво.
Дыхание у Лиа просто перехватило, когда именно там чувствовалось такое теплое, небольшое, юркое... Когда, вот-вот, именно этот отросток заберет себе все, что еще осталось у наследницы Арзеви из ценностей.
Эштен понимал — что-то не так, чувствовал это, но никак не мог сообразить, что же именно. Возможно, трепещущая тростинка, жалко стонавшая от страха и возбуждения под ним, имела небольшой опыт, поэтому она была такой узенькой и необычной? Ну, просто девственница, чего, естественно, быть не могло. Ведь всем известно: с «нелюдей» сексуальную жизнь нельзя начинать ни в коем случае! Потом может статься, что человеческих партнеров совсем не захочется…
Отмахиваясь от подобных рассуждений и решив не затягивать, арига несильно, плавно толкнулся вперед и замер. Во-первых, он ощутил, как лопнула тонкая преграда под его напором, что было для него совершенно новым опытом, а во-вторых, Лиа, вздрогнув всем тельцем, громко вскрикнула, что резануло по обоим его сердцам, подобно осколку стекла. Но это скорее вопль ужаса и отчаяния, чем боли, ибо боли этой самой и не было толком. Что-то кольнуло внутри, и все. На мгновение малышке даже стыдно стало за свою боязнь.
Эштен, стараясь унять подступающую панику, всецело сосредоточился на собственных ощущениях, перебирая каждое. Его девочка оказалась необыкновенно тесной, горячей, сочной и жутко пугливой. Она то и дело плотно обнимала незваного гостя, а он, в свою очередь, не торопясь изучал это тельце с предельной осторожностью, на которую вообще способен.
— Все хорошо. Успокойтесь, — шептал на ухо, прижимая трусишку к себе все сильнее и мечтая унять ее ужас, — у меня все под контролем, не бойтесь так, — улыбнулся.
Лианейн снова и снова инстинктивно вздрагивала в объятиях щупов, что пусть и ласково, но крепко сковали по рукам и ногам и вот прямо сейчас хозяйничали в ее раскрытом и доступном теле. Все, что можно было сделать в подобной ситуации, — слегка приподнять бедра и сжаться, только это по большому счету все равно бесполезно.
Отросток медленно проникал внутрь, он не бился, не насиловал, не терзал, а просто заполнял собой трепещущее тельце, чуть раздвигая стенки, мягко и неумолимо. Эштен всегда для большего наслаждения своих партнеров использовал два щупальца, а то и все три, но этот запуганный комочек уже от одного-то поскуливал и почти пульсировал, что было непривычно как-то.
Щупалко осторожно выбралось из лона и вновь устремилось внутрь, только чуть живее и быстрее, до самого упора, извлекая из встрепенувшейся пленницы громкий, страстный стон. Через несколько подобных заходов, основательно подготовив девушку и ее тело, Эш уже старательно и добросовестно вбивался в ее плоть, обрекая захлебываться воплями наслаждения.
Ничего подобного Лиа точно не испытывала в жизни, это как чудо, бившееся внутри, как волшебство, разливающееся жаром по венам, как небо, что тебя захватило, как маленький рай, который заполнял все ее естество. Она трепыхалась в мягких путах, полностью принадлежавшая монстру в этот бесконечный миг. Принимала его, расступаясь перед его напором, и полностью отдавалась на милость этому существу, растворяясь в нежности и страсти.
Когда оргазм совершенно неожиданно обрушился на бывшую аристократку, разбиваясь радужными осколками,
