— Через год твоя бабушка умерла. Я был в Америке. На похороны не успел. Мать похоронили без меня.
— В смысле, без вас? — удивилась Саша.
— Это отдельная и неинтересная история.
Он так и не нашел логического объяснения поступку Людмилы. Почему его не подождала? Как она могла так поступить? Он даже поссориться не смог с Людмилой. Как-то стало пусто вокруг. Он собрал вещи и переехал в родительскую квартиру. А потом приехала Людмила. Он до сих пор не смог ни понять, ни простить жену.
— Тогда я и решил, что должен что-то сделать в память о матери. Так появился этот проект с центром по уходу за тяжелобольными.
— А кто организовал реабилитацию? Нынешний главврач?
— Нет. Я тебе потом расскажу, — красноречие Ивана Андреевича иссякло, и он устало замолчал.
Место для открытия медицинского центра Иван Андреевич подыскивал тщательно и долго. Одно из условий, которое поставил Савицкий перед агентством по недвижимости, — тихая сельская местность. Предложений поступало много, но все было не то.
— Однажды меня друзья пригласили на рыбалку. Хотя я и не рыбак, но пришлось согласиться.
Ехать на рыбалку он, конечно, не собирался. Не было у него лишнего времени на отдых. Но, когда узнал, кто там будет, сразу принял приглашение. Когда занимаешься бизнесом, приходится использовать любую возможность, чтобы завести полезное знакомство. Неофициальная обстановка как нельзя лучше подходит для решения многих вопросов.
— А потом вышел казус — забыли хлеб купить по пути. А какая уха без хлеба? Я вызвался сходить в магазин в ближайший поселок. Этим поселком и оказался Ильинск.
Ильинск был обычным поселком, без перспективы и будущего. А какое будущее, если остались одни старики. Правда, свой «золотой век» поселок пережил после чернобыльской аварии. Тогда еще большая и богатая страна бросила огромные деньги на помощь потерпевшим. В поселке срочным образом возводились новые блочные дома для переселенцев. А заодно достроились школа и двухэтажный детский сад. После развала Союза совхоз продержался на плаву еще несколько лет. А когда работы в поселке не стало, молодежь постепенно перебралась в Киев.
— Я влюбился в поселок, как только прошелся по нему, — вернулся к прерванному разговору Савицкий. — Представляешь, там, где сейчас центр, был заброшенный детсад. Сорняки росли в человеческий рост.
Я ведь искал землю под застройку, а здесь смотрю — все готово, только приведи в порядок. И красота вокруг волшебная, я бы даже сказал — лечебная!
— Одно неудобство — далеко от города.
Саша посмотрела на часы. Едут без малого минут сорок. И это только потому, что в самом Киеве не застряли в пробке. А в утренние часы?
— Саша, здесь ты не права. Найти землю под застройку возле Киева не проблема. Правда, дороговато, но реально. Но только удаленность от города дает возможность отдохнуть друг от друга и родственникам, и самим больным. Я это знаю по личному опыту.
— Скажите, центр окупился? Приносит прибыль?
— Да бог с тобой! Львиную долю съедают налоги. Денег хватает только на еду и профессиональный уход за больными. Лекарство пациенты привозят с собой или потом покупают за свои деньги, а зарплата персонала, тепло, свет, газ, вода — из моего кармана. Это не коммерческий проект.
— То есть вначале центр планировался как дом престарелых?
— Вроде того.
Иван Андреевич промолчал, что благодаря Наталье Михайловне — прежнему главврачу — центр постепенно расширил медицинскую деятельность. Кроме ухода за пациентами, начали заниматься реабилитацией «колясочников». Нуждающихся в такой помощи было много. Постепенно элитный дом престарелых превратился в современный успешный реабилитационный центр. Запись на реабилитацию была на несколько месяцев вперед.
— Скоро деревья зазеленеют, дорога будет красивой, — отметила Саша, посмотрев на обочину, густо засаженную кленами.
— Я где-то читал, что клен особое дерево.
В семье Савицких читали, сколько помнит Иван Андреевич, всегда и с интересом. Он каждый месяц с особым нетерпением ждал родительской зарплаты. Отец выделял на книги три рубля. Положив деньги в карман, он сразу шел на Крещатик, где было с десяток книжных магазинов, и обязательно покупал несколько книг. Сколько было радости. Сегодня из тех магазинов на Крещатике не осталось ни одного. Их вытеснили дорогие бутики. Одежда оказалась куда важнее книг. Дольше всех продержался легендарный магазин «Знания», до самого 2012 года. А потом и его Киевсовет передал в частные руки. Новые хозяева обещали магазин не закрывать, а только обновить и сделать внутренний ремонт. Но когда с фасада сняли строительную сетку, стало понятно — книжного магазина уже нет.
В последнее время ему стало не до книг. Стоило прочитать несколько страниц, как информация путалась в голове, и от этой путаницы сразу начинала болеть голова. Вот недавно начал читать теорию одномоментного исчезновения инков и ацтеков и стал раздражаться. Что значит, «через пятьсот лет после того, как инопланетяне покинули Землю, они взорвали заложенные бомбы».
Теория ученого шла вразрез с его взглядами на любое действие. «Решил — делай и ничего не откладывай на потом. И чего было ждать целых пятьсот лет?»
Саша подхватила тему о книжных магазинах, затем перешла на поверья, связанные с кленами, в которые никто уже не верит, и стала приводить примеры. А Савицкий вдруг вернулся к недавнему внутреннему разговору о рациональности действия.
«Творцов-инопланетян провожали в безвозвратный полет их земные жены, дети и внуки. И обещали их ждать, — подумалось Савицкому. — А те, покидая их, хорошо знали, что через пятьсот лет сотрутся гены, растворится в поколениях их кровь и навсегда утратится родство. Чужих уже не так жаль, а может, и вовсе не жаль. Вот вам и теория отдаленного уничтожения», — от этой мысли у Ивана Андреевича засаднило в горле. И все от того, что рядом с ним сидело его творение — дочь.
— Саша, здесь, в центре, работает моя жена Людмила. Я не говорил ей о твоем приезде.
Иван Андреевич даже удивился, что действительно ничего не рассказал Людмиле ни о здоровье, ни о мучивших страхах, ни о приезде дочери. Когда они в последний раз разговаривали?
— Кем работает ваша жена?
— Да, собственно, никем. Занимается связями с общественностью или что-то в этом роде.