Вспоминай, думаю я в отчаянии, но паника охватывает меня раньше, чем я успеваю понять, что нужно вспомнить – животный страх, потому что Колдунья здесь, она пришла за мной, и я не покину ворота Беллвуда живой. Я смотрю, как мои руки тянутся к каменной стене, испытываю боль, проводя пальцами по символам снова и снова, пока кожа не трескается и не кровоточит, а рубиновые капли не растворяются в камне под символами. Вода. Свинец. Рубин. Зло. Оружие. Коготь.
Еще раз провожу окровавленным пальцем по символу в виде месяца и замираю.
Затем разворачиваюсь, чтобы встретить Колдунью. Ее темные струящиеся волосы спутаны, испачканы в крови и золе, и в них вьется голубая шелковая лента. Мой взгляд опускается на дырку в ее платье, открывающую полосу покрытой шрамами кожи прямо над сердцем. Метка светится в нарастающем жаре.
– Ты думала, что сможешь убежать? – рычит Каро и бросается ко мне, вырывая голубую ленту из волос и ловким движением оборачивая ее вокруг моей шеи.
А затем…
Чернота, пустота. Я где-то в другом месте, хотя пространство вокруг меня такое темное, что кажется: я вообще нигде.
Тело сводит судорогой. Ладонь пылает жаром. Я опускаю взгляд и разжимаю пальцы, чувствуя пульсирующую боль.
В моей руке кроваво-красный драгоценный камень размером с годовую монетку, заостренный с одного конца, словно я вытащила его из огромного зверя. Вокруг находки обвилась каменная змея, раскрывающая кольца и превращающаяся в рукоятку. Кинжал. Коготь. Зуб. Оружие. Ужас и восторг одновременно охватывают меня. Камень проливает алый свет на мои пальцы, словно моя рука действительно кровоточит. Вглядываясь в отблеск, танцующий на лезвии, вижу улыбающееся мне отражение…
Это Каро смеется надо мной. Лицо Колдуньи, дюжину раз отраженное в зеркальной поверхности кинжала. Она действительно там, на земле подо мной, голова запрокинута назад, глаза широко распахнуты.
Я это сделала.
А теперь надо спрятать кинжал в безопасном месте. Я должна бежать…
Невидимая рука хватает меня, и я кричу.
– Джулс! – зовет кто-то. Голос кажется знакомым. Крики и рев умирают в моей голове, темнота растворяется бледным светом, и перед глазами всплывает комната… тихая и пустая. В ней лишь мы с Лиамом.
Он смотрит на меня широко открытыми глазами, и его лицо невероятно бледное. Я слежу за его взглядом и опускаю глаза на свои руки, удивляясь тому, что вижу, а потом меня пронзает боль. Все пальцы в крови, ногти поломаны, кулаки крепко сжаты, как и в моем видении. Медленно, с тревогой я разжимаю ладонь…
Но там нет ничего, кроме воздуха.
12
Внутри меня рождается разочарование, такое внезапное и сильное, что приходится сделать усилие, чтобы подавить всхлип. Я стою на коленях у стола, дрожа, недовольная тем, что видение так легко украло комфорт и тепло форта Вора. В душе ярость. Лиам садится рядом, гладит меня по руке. Мне нужно его отпихнуть, но я не могу, и мы продолжаем сидеть.
– Что случилось? Что ты видела? – нежно спрашивает он.
Но у меня не получается облечь мысли в слова. Я чувствую себя так, будто очнулась на закате от тяжелого дневного сна, когда свет начал угасать и обращаться в сумерки. Испуганные лица людей в моем сне – видимо, младших алхимиков, моих последователей – всплывают в голове. Колдунья пришла в форт Вора, чтобы выследить меня. Обернула свою ленту вокруг моей шеи в попытке задушить. Ей это удалось? Сколько алхимиков спаслось? Сколько погибло в огне Колдуньи?
Я прерывисто и тяжело дышу. Лиам обнимает меня и прижимает к себе, укрывая плащом как одеялом, согревая, пряча меня от мира. До этого момента я не замечала, что сильно замерзла и дрожу. Сердце Лиама снова бьется рядом с моим, и в этот раз я чувствую, как он напряжен, подбирая теплые слова утешения для меня. Знаю, что мне стоит оттолкнуть его, но чувствую, что если сделаю это, то распадусь на части. Форт Вора – мой дом – заманил обещанием открытия, а потом отнял его.
– Все хорошо, – бормочет Лиам мне в волосы, прижимая к себе еще крепче, хотя я уже перестала дрожать. Свободной рукой он обнимает меня так, словно может защитить. Лиам все еще напряжен, но от ощущения его тепла у меня в груди словно распутывается тугой узел страха.
Разум затуманивают картинки, проплывая одна за другой перед закрытыми веками так быстро, как странички из цветных книжек Роана Герлинга в детстве. Я пытаюсь расставить их по порядку, понять, что только сейчас видела. Лиам рядом со мной молчит. Мы не шевелимся, и в эти несколько минут царит абсолютная тишина. Потом я собираюсь с мыслями и говорю:
– Я кое-что видела. Какое-то оружие.
Его глаза расширяются.
– Оружие?
– Да, – я смотрю на свою руку, почти ожидая увидеть там драгоценный кинжал. Вздрогнув, вспоминаю Каро с искаженным в крике ртом у своих ног. Ту же картину я наблюдала после того, как пронзила ее в садах Береговой Гавани.
– Не знаю, что это был за кинжал и откуда он взялся, но я его почувствовала. Это выглядело так же реально, как держать…
Я резко останавливаюсь, понимая, что держу Лиама за руку, пытаясь доказать свою точку зрения, поэтому быстро расцепляю наши пальцы. Откинув плащ, показываю на бумаги, разбросанные перед нами, а потом на светящийся глиф на стене.
– Что если это оружие, упомянутое в твоих бумагах? Символ на стене… – Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на золотой глиф, вырезанный в камне. – Почему бы еще я так четко его увидела?
Лиам молчит пару секунд, а потом вздыхает.
– Полагаю, это возможно. Может, это нечто, созданное тобой в прошлой жизни. Оно здесь?
Я резко выдыхаю. Восторг от увиденного и досада на Лиама из-за его сомнений встречаются в моей груди как горячий и холодный воздух. Нарастающая буря.
– Не знаю.
Лицо Лиама мрачнеет.
– Ты видела, где оно?
– Нет. – Я крепко зажмуриваюсь, пытаюсь ухватиться за образы. Но они уже померкли. – Я была в этой комнате – форт Вора горел, а Каро зашла внутрь, чтобы найти меня, но потом видение стало просто… черным, пустым, не считая кинжала. Я знала, что должна его где-то спрятать, хорошо бы вспомнить, где, но я не знаю…
От этих слов во рту ощущается горьковатый привкус. Замолкая, опускаю глаза на бледные, кровоточащие руки. «Я – Алхимик», – повторяю себе. Но я не чувствую себя могущественной, прячась здесь, скрываясь, в то время как хищники почти окружили нас и ждут за дверью. Вместо этого внезапно чувствую бурлящее раздражение из-за всего, чего не знаю, не понимаю…
И, конечно, из-за порыва навсегда сбежать из Семперы, как и хотел Лиам, пока я не отправилась в Крофтон.
Смотрю в его темные глаза, а в голове рождается куча вопросов. Сколько лет я потеряла?
