Ватсон ещё около получаса задержался на Лиливилл-роуд, с позволения Ракель осмотрел дом и обнаружил сразу несколько способов проникновения в дом, минуя систему охраны.
Он уже собрался прощаться, когда Ракель усадила его обратно кресло.
- Думаю, мне нужно рассказать вам кое-что ещё, мистер Ватсон, - вздохнула она.
На Бейкер-стрит он вернулся затемно. Шерлок лежал на диване и, судя по скучающему виду, был здесь уже давно. Задумчиво подбрасывал в воздух скатанный из мятой бумаги шарик, ловил двумя пальцами и подкидывал обратно. Появление в гостиной Ватсона оживило его, и Холмс, точным броском запустив шарик прямо в камин, и, путаясь в халате, соскочил с дивана.
- Неужели горячая аргентинская экономка очаровала тебя настолько, что ты проторчал в Фулхэме до… - он посмотрел на часы, - четверти десятого?
- Я заезжал домой, - процедил Джон. – Если ты помнишь, я женатый человек.
- Ты, кстати, предупредил Мэри, что уедешь на несколько дней? – спросил Шерлок будничным тоном.
- В каком смысле? – не понял Джон. – Не собираюсь я никуда уезжать!
- Завтра мы едем в Гастингс, - Шерлок будто и не слышал. – Вот билеты, - он указал на стол.
Джон плюхнулся в кресло. К тому, что иногда приходилось в любой момент срываться с места и ехать невесть куда, он давно привык, но Шерлок мог бы предупредить и заранее.
- А что в Гастингсе? – несмотря на раздражение, Джон уже чувствовал, как закипают в крови охотничьи инстинкты. Скука и рутина убивали его не меньше, чем Холмса.
- Нанесём визит одной почтенной пожилой леди, - Шерлок покосился на друга, - тебе же всегда удавалось расположить их к себе, – подмигнул он.
- Шерлок, если ты сейчас же не… - пригрозил Джон.
- Успокойся, успокойся… - Холмс почти ласково обнял его за плечи. – В Гастингсе живёт Джанин Грэмси, бабушка нашего «призрака». Оттуда и начнём расследование. Кстати, ты выяснил что-нибудь интересное?
- Как раз об этом я и хотел поговорить, - Джон, наконец, уселся в «своё» кресло. – Ракель поведала мне кое-что весьма интересное.
Рассказанное Джоном заинтересовало Шерлока до чрезвычайности. И хотя он пока не видел никакой связи между этой информацией и тем, что происходило в доме Кэтрин, кто знает, какие плоды принесёт поездка в небольшой городок на берегу Ла-Манша? В любом случае эти сведения будут им полезны.
Джон уехал домой меньше, чем через час. Ему ещё предстояло собрать вещи и заодно сообщить жене, что очередному этапу тихой жизни пришёл конец.
Оставшись один, Шерлок снова взялся за скрипку. Погода опять испортилась и, как вчера, вновь пошёл дождь.
Интересная складывается картина, думал Шерлок, пока рука его водила смычком по струнам. В этот раз мелодия выходила плавной, мягкой, как рассыпающиеся по плечам тёмные волнистые локоны. Вдруг миссис Хадсон что-то громко уронила внизу, на кухне, и Шерлок сбился. Настроения играть дальше уже не было.
Утро было холодным. Ещё не пробило и семь часов, когда они приехали на станцию Эустон. В залитом светом и наполненном теплом зале было по обыкновению многолюдно. При мысли о том, что через десять минут им с Шерлоком предстоит покинуть эти стены и выйти на платформу, в пронизывающий холод, Джону сделалось совсем тоскливо. Успокаивало лишь то, что впереди их ждало нечто интересное.
Шерлок нетерпеливо расхаживал вдоль платформы, дышал в ладони и яростно растирал их. До прибытия поезда оставалось меньше пяти минут. Когда, наконец, в туманной дымке послышался характерный звук подъезжающих к станции вагонов, Джон, повернувшись в сторону здания станции, на мгновение оторопел, и, похлопав Шерлока по плечу, неопределённо хмыкнул.
- Кажется, у нас намечается компания.
- Ты о чём? – не понял Шерлок, а повернувшись, мгновенно помрачнел.
К краю платформы уверенной походкой направлялась Кэтрин Уилшоу, и в тёмно-зелёном шерстяном пальто казалась ярким пятном на фоне пасмурного осеннего неба. В правой руке девушка тащила за собой маленький, почти игрушечный чемодан из мягкой коричневой кожи.
- Что всё это значит? – Шерлок даже не пытался скрыть негодование, когда она подошла к ним.
- Вот… решила съездить в Гастингс, - Кэтрин развела руками. – Вы тоже? Надо же, какое совпадение! Да ещё один и тот же рейс!
- Что. Вы. Здесь. Делаете? – проговорил Холмс, буравя её свирепым взглядом.
- Хороший шарф, - похвалила Кэтрин. – И пальто вам очень идёт.
Он посмотрел на неё так, словно хотел швырнуть под колёса поезда, который только что подошёл к станции.
- Ну, ладно, - вздохнула Кэтрин. – Вы правы, к чёрту шуточки. Я должна поехать туда, понимаете? Для меня это очень важно.
- Я ведь уже говорил вам, что не переношу, когда мои клиенты лезут в ход расследования, - напомнил Шерлок, и его голубые глаза сузились.
- Да, говорили, - ответила она. – Но, обещаю, я не стану этого делать. У меня другие цели. Одна бы я никогда не решилась поехать, а с вами… - она, только сейчас заметила Джона, - вы доктор Ватсон?
Он молча кивнул.
- С вами мне будет легче, - призналась она. – И не пытайтесь меня отговорить.
Шерлок обречённо взглянул на неё.
- Да уж… Вас трудно переубедить, если уж вы умудрились отловить нас на вокзале.
- Это было несложно, - Кэтрин улыбнулась, - я знала, что вы сядете на первый же рейс до Гастингса. Это же вы, мистер Холмс.
Комментарий к В двух направлениях
*на Дин-Стрит вообще нет аукционных домов
** Анна Болейн - вторая жена короля Генриха VIII, первая в истории Англии казнённая королева
***Ещё одна вариация названия этого района - Фулэм, но я предпочитаю первую :)
========== Красный след ==========
Дорога до Гастингса занимала чуть больше часа езды. Пассажиров в их вагоне было немного, человек десять в общей сложности. Шерлок демонстративно игнорировал внезапную попутчицу, и Кэтрин думала, что лучше б он буравил её свирепым взглядом или отпускал едкие комментарии – было бы не так тошно.
- Вы прежде бывали там? – спросил Джон, которого мучительная тишина раздражала не меньше, чем Кэтрин.
Она покачала головой.
- Не доводилось. Но, говорят, там красиво. Историческое место.
Достопримечательности Гастингса волновали её в последнюю очередь. Все эти десять лет Кэтрин жила с осознанием, что так и не сделала главного. Не попросила прощения у единственной родственницы Пэгги Грэмси. Она понимала, что даже искреннее раскаяние будет звучать кощунственно, но разве её трусость не была ещё большим кощунством? Сразу после трагедии, когда поднялся шум,
