— Надеюсь, вы не слишком ушиблись, — хмыкнула Анна, — мистер…
— Поттс, мэм, — радостно представился мужчина и, не дожидаясь разрешения, пожал ей руку. — К вашим услугам.
— Да… — проговорила она, незаметно вытирая перепачканную сажей ладонь, — ваши услуги мне ещё понадобятся. Может быть, вы найдёте здесь работающий замок, чтобы установить его взамен сломанного?
— Как пить дать найду, мэм, — заверил Поттс и нахально козырнул — Уж об этом-то не переживайте.
— Посмотрите-ка, сюда, — присвистнул Винсент и указал куда-то в сторону.
В одном из тёмных углов стояла кособокая постель, заправленная пожелтевшим бельём, почти истлевшим от времени. Анна подошла поближе и брезгливо поморщилась.
— Мерзость какая… — пробормотала она, разглядывая серо-бурые пятна на дырявых простынях.
На деревянной спинке виднелись тонкие неровные царапины и, приложив руку, Анна нашла их смутно похожими на следы ногтей.
— Не уверена, что хочу знать, что здесь произошло, — пробормотала она. — Мистер Поттс, будьте добры разобрать это и сжечь во дворе.
Рабочий кивнул.
В течение следующих двух часов они с Винсентом осмотрели бóльшую часть дома. К немалому облегчению Анны, внутреннее убранство поместья почти не пострадало от времени и рук мародёров. Даже безделушки, некоторые из которых стоили как полугодовой доход служанки, остались на своих местах. В годы своего расцвета Райдхайм, без сомнения, был прекрасен — каждая комната, каждый закуток имел свое собственное лицо, не выбиваясь при этом из общей картины. Анне казалось, что она очутилась в заколдованном замке вне места и времени — минувшие эпохи, что повидал на своём веку этот дом, слились воедино. В коридоре третьего этажа стояли рыцарские доспехи, глядя на новую хозяйку чёрными глазницами опущенных забрал; в кабинете, явно принадлежащем женщине, царил величественный дух барокко; а стены ванных комнат украшали античные узоры. И, подумать только, вся эта красота теперь принадлежит ей, Анне Дафф.
В кабинете второго этажа висел на стене покрытый пылью портрет молодой женщины. Белокурые волосы, завитые изящными локонами обрамляли фарфоровое лицо с тонкими аристократическими чертами. Алое платье викторианской эпохи струилось вдоль хрупкого тела, и даже спустя годы переливы красок ничуть не померкли. Но больше всего Анну поразили глаза — пытливые, с кокетливым лукавством, они, казалось, смотрели прямо в душу. На губах женщины играла лёгкая полуулыбка, словно бывшая хозяйка, многие годы тоскующая среди всей этой пыли и грязи, приветствовала новую владелицу. Портрет жил.
— Какая-нибудь ваша пра-пра-прабабка? — спросил Винсент, разглядывая златовласую красавицу на холсте.
- Это Луиза Тремейн, — Анне уже доводилось видеть карандашный портрет предшественницы в одном из семейных альбомов, — именно с неё, согласно легенде, берёт начало семейное проклятие. Её прокляла местная ведьма.
— Чем же она так разгневала старуху? — проговорил Винсент, всё ещё не в силах оторвать глаз от портрета.
— Это я и собираюсь выяснить, — задумчиво сказала Анна, — и, может быть, обыграть в новой книге.
— Ну, тогда вам надо к моему помощнику в книжный магазин. Старик обожает подобные истории, а в свободное время копается в церковном архиве. Даже подружился ради этого с нашим пастором, хитрец.
— Ладно, пойдёмте, — Анна, наконец, оторвалась от разглядывания портрета, — здесь ведь, кажется, есть балкон? Давайте осмотрим его.
Открытый балкон, охватывающий всё западное крыло, выходил прямо на заросший бурьяном сад, упирающийся в границу леса. Среди диких кустарников и сорной травы, вымахавшей до исполинских размеров, робко проглядывались листья сирени с набухшими почками и остатки шпалер, некогда очевидно, служивших для виноградных лоз, а сейчас увитые ядовитым плющом.
— Идеальное место для того, кто пишет ужасы, — улыбнулся Винсент.
— Я не пишу ужасы, — уточнила Анна, уже привыкшая, что её творчество путают с банальными хоррорами, — вы когда-нибудь слышали о жанре “триллер”?
Винсент покачал головой.
— В последнее время он набирает популярность, что и неудивительно. Мне куда интереснее создавать интригу и нагнетать обстановку.
— Простите, не хотел вас обидеть. Кстати, я начал читать ваш роман.
— И как? — Анна спросила это с большей эмоциональностью, чем, пожалуй, следовало бы.
— Необычно, но… интересно. Главную героиню с себя списывали?
— Вы считаете, что мы похожи? — Анна ответила вопросом на вопрос.
— По трём главам сложно судить, — он пожал плечами, — но, признаюсь, книга меня заинтриговала.
Глядя на заросший бурьяном сад, Анна пыталась представить, как выглядело это место, до того, как люди покинули его. Воображение рисовало ухоженные клумбы и тенистые аллеи, скрытые от посторонних глаз пышными лозами и кустарниками; укромные уголки с резными скамейками, где по вечерам так уютно пить чай. Она ничего не знала о печально известной владелице Райдхайма, но, думается, Луиза Тремейн частенько гуляла здесь, чинно прохаживаясь по дорожкам — вот тут надо подстричь кусты, а здесь выполоть сорную траву, что посмела пустить корни среди её чудесных голландских роз. Быть может, со временем и она, Анна, будет вот также прогуливаться по своему саду, работать над рукописью в уединенной беседке и пить чай на террасе.
Выйдя на улицу, они увидели полыхающий костёр и обгоревшие остатки деревянной кровати.
— Поставили замок, мэм, — отрапортовал Поттс, — он, конечно, не самый новый, но на первое время сгодится. — Рабочий протянул ей ключ на верёвочке, — вот, держите.
— Спасибо, мистер Поттс, — поблагодарила Анна и, открыв кошелёк, вынула оттуда пару монет, — думаю, вы заслужили премию.
Раскланявшись, Поттс сунул монеты в карман и, насвистывая вульгарную песенку, удалился.
— Завтра на работу он точно не выйдет, — усмехнулся Винсент, глядя вслед удаляющемуся рабочему. — Пропьет гонорар в местном пабе.
Но Анна только улыбнулась:
— Паб? Никогда не была в настоящем пабе, но всегда мечтала. Может, наведаемся туда вечерком?
— Если, конечно, вас не смутит, что это заведение Керджесса. Да, да, то самое, на первом этаже гостиницы.
Анну это не смутило.
— Если только, он снова не выставит меня за дверь, — подмигнула она.
***
Билл Керджесс не только не выгнал их, но и оказал радушный приём, очевидно, стыдясь своей глупой выходки. Немалую роль сыграл в этом и Поттс, похвалявшийся владельцу и посетителям свалившейся прибавкой. Видя, как главный деревенский разгильдяй, вечно страдающий от безденежья, заказывает уже пятую порцию эля, местные оживились. Стоило Анне и Винсенту сесть за стол, как тут же нашлись добровольцы устроиться на работу — с заработком в Торнтоне было худо.
— Все вопросы можете задать у меня в конторе, — сказал Винсент, — я представляю интересы миссис Дафф и занимаюсь наёмом слуг. Часы работы вам хорошо известны.
— Спасибо, — выдохнула она, когда их, наконец, оставили в покое.
— Ну, вот… — он обвёл рукой
