Ноги её стояли на каменной кладке припорошенной чем-то похожим на снег и словно окутанной туманом. Но не тем, мёртвым и холодным, из которого состояла Луиза, нет — то была лёгкая умиротворяющая дымка.
Анна огляделась. Так, стало быть, это и есть загробный мир? Удивлению её не было предела, когда она поняла, что стоит на платформе. Вокзал! Это был вокзал Паддингтон — те же рельсы, кирпичные стены, часы, вывеска… Только ни людей, ни составов. А ещё она почему-то не чувствовала страха. И больно не было, даже ран не осталось, а одежда была чистой и свежей. Тело охватила невероятная лёгкость, ей казалось, что ещё мгновение, и она взлетит точно пёрышко. Удивительное чувство.
Но куда же теперь? Анна стояла, вглядываясь в мутную даль и, наконец, решившись, направилась вперёд. Если долго идти, рано или поздно всё равно куда-нибудь придёшь. Она не знала, сколько прошло времени, более того, ей казалось, что здесь, вообще нет понятия времени.
Но вот вдалеке обозначилась хрупкая фигурка и, хотя разглядеть её с такого расстояния было невозможно, Анна поняла, что навстречу ей движется женщина. Она прибавила шаг, и через несколько секунд оказалась рядом с красивой молодой женщиной. Лёгкое белое платье, струилось вдоль её точёной фигурки. Чёрные, как смоль волосы обрамляли нежное лицо с мягкими чертами. Анна была готова поклясться, что однажды уже где-то видела эту незнакомку. И тут её осенило. Портрет! Портрет Анны Болейн в кабинете Винсента! Но как…
— Люсиль, — мягко улыбнувшись, представилась женщина и, словно прочитав её мысли, пояснила,— в те времена в Торнтоне жил один очень талантливый художник.
Сейчас, впрочем, Анну волновало другое.
— Я умерла? — спросила она, удивляясь тому, как легко это слово сорвалось с её губ.
— А что есть “смерть”? — вопросом на вопрос ответила предшественница и загадочно улыбнулась. Она протянула ей руку. — Следуй за мной.
Анна подчинилась. Какое-то время они шли в полном молчании. Люсиль хранила безмолвие, а она не решалась начать разговор.
Позади раздался звук приближающегося состава, и через несколько секунд на станции остановился поезд.
— Прокатимся? — предложила Люсиль.
Анна кивнула и, сама удивляясь тому, что не чувствует страха, уверенно зашла в вагон. Люсиль последовала за ней. Здесь тоже было пусто, и женщины заняли место у окна. Состав тронулся.
— Куда мы едем?
— А куда тебе нужно? — с той же улыбкой поинтересовалась Люсиль. — Впрочем, ехать нам всё равно недолго. У тебя ведь есть время?
Уж чего-чего, а времени у неё теперь, кажется, сколько хочешь, подумала Анна.
— Луиза показала тебе свою историю, я же хочу рассказать свою, — Люсиль мягко коснулась её руки. — Смотри, — на этих словах взгляд её переместился в окно.
Анна выглянула наружу, и увидела стоящих на вокзале мужчину и женщину. Поезд ехал медленно, словно давая ей возможность разглядеть всё в деталях. Пара держалась за руки, и, кажется, оба они были совершенно счастливы. Мужчина достал из кармана брюк что-то блестящее и протянул возлюбленной. Заколка. Та самая, которую Винсент нашёл в старом пруду.
Через мгновение фигуры остались позади, но тотчас снова явились из тумана, на сей раз мужчина легко кружил на руках свою очаровательную спутницу. Анна не сдержала улыбки.
— Они были очень счастливы, — раздалось за её спиной.
Анна вздрогнула, обернулась и увидела сидящих позади мужчину и рыжеволосую женщину в красном платье. Демельза Тремейн и Каледон Говард. Она хорошо помнила их портрет в семейном альбоме.
Напротив тоже невесть откуда явились пассажиры, и Анна узнала в них почивших родственников. Акерлей, ее дед, отец и даже Эммет, милый кузен Эммет, все они были здесь. А ещё Виктор и Сара со своей малышкой. Анна почувствовала, как к глазам её подступают слёзы. Она была дома.
Люсиль вдруг загадочно улыбнулась.
— Закрой глаза.
Анна подчинилась. И вдруг… сильная, тёплая ладонь коснулась её руки. Она сидела, боясь открыть глаза, боясь поверить собственной догадке.
— Ну, же… Давай.
Она распахнула веки.
— Уильям!
Он и правда был здесь. Сидел рядом, такой же, каким она видела его в последний раз.
— Я ведь обещал, что вернусь.
До боли в груди знакомая улыбка, до боли знакомые морщинки в уголках глаз. Это и правда был её Уильям.
Пару секунд она смотрела на него, не веря ни глазам, ни разуму, боясь прикоснуться, и, наконец, зарыдала, уткнувшись ему в грудь.
— Уилл… — шептала она, прижимаясь к нему, — я так скучала, мне так не хватало тебя… — Анна подняла на него заплаканные глаза. — Теперь всё будет хорошо, ведь правда?
Ей было важно, жизненно необходимо услышать ответ.
— Конечно, — ответил он, смахивая слезинку с её щеки. — Ты молодец, ты всё сделала правильно.
Как долго она не слышала его голос! Казалось, с тех пор минула вечность.
— Теперь Луиза больше не сможет причинить никому вреда, — раздался позади них голос Люсиль. — Её власть ушла.
Анна по-прежнему прижималась к мужу, боясь отпустить, точно, если она это сделает, всё исчезнет.
— Но… как? Почему? Я ведь не обладаю ни силой, ни способностями.
— О… — протянул сидящий напротив отец, — ты ошибаешься, моя девочка. Очень ошибаешься.
— Твоя сила, — продолжила Люсиль, — вот здесь, — она приложила руку к её груди. Любовь. Она, поверь мне, гораздо сильнее зла. Твоя любовь призвала нас, и мы пришли, когда ты нуждалась в нашей помощи. Ты вызвала нас. И твоя сила дала силу нам.
— Ибо мы семья, — гордо добавила Демельза, вздёрнув подбородок. — Семья Тремейн.
Анна закрыла глаза и, счастливо улыбнувшись, положила голову на плечо мужа. Да. Они семья. И теперь она дома.
— Твоя станция, — ласковый голос Уильяма вернул её к реальности. Реальности?..
Анна открыла глаза. Поезд остановился.
— Да, — мягко повторил он. — Тебе пора.
Он поднялся, протянул ей руку, помогая встать, и отошёл, пропуская к выходу.
— А… ты?..
— А я, ещё пожалуй, немного прокачусь, — улыбнулся он и вдруг сделался серьёзным. — Ты должна отпустить меня, Анна. Время пришло.
Она оглянулась на стоящих позади родственников.
— Всему своё место и время на этой земле, — подтвердил отец. — И каждый из нас в свой час садится на поезд. Твой ещё впереди.
Она кивнула, сдерживая слёзы. Папа всегда запрещал ей плакать.
— Скажи маме, что я люблю её. А ещё, — в глазах отца мелькнули знакомые лукавые искорки, — что мистер Лэстрейд очень даже хороший мужчина, несмотря на то, что немного зануден.
Анна не удержалась и хихикнула, смахивая слёзы.
— Хорошо, — улыбаясь, всхлипнула она, —
