— Будьте осторожны! — крикнула миссис Труди, когда Анна была уже за калиткой.
Помахав домработнице, она поманила за собой Верасу:
— Ну, что? Вперёд навстречу приключениям?
При свете дня Торнтон понравился ей куда больше. Утопающие в зелени и цветах переулки, каменные дома, увитые плющом, и свежий воздух, пропитанный запахом самóй природы. Немногочисленные прохожие, что попадались ей на пути, глядели заинтересованно, но без агрессии — в местах, где все знают друг друга в лицо, появление нового человека вызывает неподдельный интерес: кто он, откуда и зачем пожаловал в эти края? Анна дежурно улыбалась, кивала головой, а двоим из встретившихся на пути пожелала доброго утра.
Но вот, грунтовая дорога вышла за пределы деревушки, и дальше пролегала через поля. Путь оказался неблизкий, но усталости Анна не чувствовала — ей нравились долгие прогулки. Глядя вокруг, она подмечала для себя разные мелочи, которые потом можно использовать в книге. Работа писателем научила её видеть необычное в обычном: витиеватые узоры на коре старого дуба; шелест ветра в траве, похожий на звук крыльев бабочек; переливы солнца в ручье, что бежал под каменным мостом… Анна дышала полной грудью и чувствовала, что живёт. Это место нравилось ей всё больше и больше — возможно, она даже останется здесь навсегда. Уильяму бы здесь тоже понравилось. Они могли бы поселиться в Райдхайме, купить пару лошадей и по вечерам объезжать окрестности, устраивать пикники под дубом и гулять по лесу в погожие деньки. Анна вздохнула и грустно улыбнулась собственным мыслям.
Наконец, дорога привела её к небольшому перелеску, и дальше сужалась до заросшей бурьяном тропинки. Если бы не примятая трава и следы ботинок на мокрой от дождя земле, Анна, верно и не приметила бы её. Окинув беглым взглядом свои дорожные туфли, явно не предназначенные для прогулок по лесу, Анна, подобрав юбку, бодро шагнула в заросли.
Подол цеплялся за высокую траву, ноги проваливались в грязь, и несколько раз Анна едва не упала, но отступать не собиралась. Вераса бежала впереди, припав носом к земле, выхватывая неподвластные человеческому обонянию запахи, изредка вскидывала голову и принюхивалась. Когда Анна, в очередной раз спотыкалась или проваливалась в рытвину, Вераса останавливалась и терпеливо ждала. Деревья и кусты здесь стояли близко друг к другу, ветки царапали лицо и одежду, но свет всё равно находил дорогу сквозь молодую листву, и Анна щурилась от яркого утреннего солнца. Перелесок расступился, так же неожиданно, как и начался — раздвинув ветки, Анна вышла на поляну, а подняв глаза, увидела возвышающийся футах в пятнадцати дом.
— С ума сойти… — вырвалось у неё.
Своими размерами особняк мог вполне конкурировать с небольшим замком — по обеим сторонам от фасада выступали вперед два крыла, с каминными трубами, и ещё одна виднелась где-то позади. Потемневшие от времени каменные стены затянул вездесущий плющ, а окно небольшого мезонина на уровне третьего этажа и вовсе скрывалось за густой зеленью. Грязно-серые, помутневшие стёкла контрастировали с новыми, поставленными по распоряжению мистера Чейза. Перед домом тут и там валялся строительный мусор, ящики с инструментами и несколько пивных бутылок.
Тропинка вывела её к боковой стороне дома и, посмотрев влево, Анна увидела покосившиеся ворота с сорванным замком.
Вокруг царило безмолвие — лишь тихий шорох гравия под её ногами да ветер в молодой листве нарушали эту тишину. На фоне ослепительно голубого неба Райдхайм выглядел несокрушимой громадиной, древней и молчаливой. Он будто рассматривал новую хозяйку, глядя мутными глазницами старых окон, и Анна вдруг почувствовала себя песчинкой рядом с этим каменным монолитом.
Вераса стояла рядом, настороженно принюхиваясь, глядя то на дом, то на Анну.
— Да, согласна, выглядит мрачновато, — согласилась она, — но мы же с тобой не трусишки, правда?
Внутренний двор хранил остатки былой роскоши – тут и там виднелись груды камней, некогда бывшие клумбами и цветочными куртинами, прямо по центру декоративный пруд с фигурами купидонов и античных героев — только теперь вместе чистой воды в нем застыла чёрная жижа с сухими листьями, ветками и прочим мусором.
Гранитная тропинка, ведущая к дому, растрескалась, местами провалилась в землю, и на стыках плит зеленела трава. Мраморные ступени крыльца сохранились лучше, но были усыпаны ветками и прошлогодней листвой, та же картина обнаружилась и на самом крыльце.
— Чёрт! — выругалась Анна, только сейчас понимая, что у неё нет ключей.
Безо всякой надежды на успех, она потянула массивную бронзовую ручку и, к своему удивлению поняла, что дом не заперт. Возможно, ей стоит сделать выговор нерадивым рабочим, подумала Анна, чувствуя, однако, всплеск адреналина. Было бы глупо проделать такой путь, испортить туфли и юбку, а потом вернуться ни с чем. Вдохнув полной грудью, она потянула тяжёлую дубовую дверь.
***
— Да, да, я прекрасно вас понял, — повторил Винсент в телефонную трубку, — нет, нет, всё в порядке, уверяю.
Он стряхнул пепел с сигареты, но промахнулся и тлеющий уголёк упал на поверхность стола.
— Чёрт, — вырвалось у него, — простите мэм, это не вам, — тут же извинился он. — Конечно, я поговорю с ней, леди Хасли, — Винсент бросил уголёк в пепельницу, но на крышке стола уже успел остаться след.
— Я передам миссис Дафф ваши слова, — он с трудом удержался от смешка. — Сегодня за ужином и передам. Да, да, хорошо. — Винсент посмотрел на часы и нетерпеливо вздохнул. Разговор длился уже пятнадцать минут, — не вполне понимаю, какое это имеет значение, но отвечаю на ваш вопрос: я не женат.
Дверь кабинета открылась, и заглянул его помощник — пожилой ирландец МакГрегор. Винсент махнул ему рукой, давая понять, что занят. Мужчина улыбнулся и понимающе кивнул.
— Думаю, что это будет несколько проблематично, миссис Хасли, — Винсент покачал головой, — не уверен, что мне удастся “притащить Анну на вокзал и запихнуть в поезд”, но обещаю, что попробую. Доброго дня, мэм!
Винсент положил трубку
