– Это был значительный удар, – сказала Гретил, – но последующее применение, видимо, было заблокировано. Начиная с тех парящих городов Лагоса. Они были отрезаны от континента, когда началось восстание ушельцев, потеряли электроэнергию и коммунальные службы, не имели на борту достаточно ресурсов для поддержания стабильного состояния. Пришлось искать наемников на субконтиненте, чтобы усмирить Лагос. Ушельцы перехитрили их, держали свои маршрутизаторы в экранированных коробках, затем выпускали их небольшими партиями, так что те смешивались с дронами наемников, и наемникам пришлось сбивать собственные аппараты, чтобы добраться до ушельских. Видеопотоки достигли основной аудитории. Наемники смотрелись полными уродами.
Они дошли до помещения ИТ-управления, расположенного на третьем подземном уровне. Молодой парень, не старше четырнадцати лет, ознакомил их со всеми функциями центра управления: бронированный короб, в котором надежно защищены оптоволоконные каналы, встроенный короб, запасные аккумуляторы…
– Как насчет независимого воздухоснабжения? – спросила Гретил.
Мальчик пожал плечами. Он был очень худым, с невысокой прической в стиле «афро», длинными руками и пальцами. Глаза чуть косили, придавая его лицу озорной вид.
– В каждом блоке есть перегородки, которые они могут опустить, а затем эффективно поразить газом небольшое пространство. Очень дешево и эффективно, если только у вашей группы есть маски.
Это объясняло, почему навстречу попадалось так много детей в противогазах, в женской тюрьме такого не было. Они сделали собственные противогазы из микропористых платков и защитных очков. На выходе прошли мимо небольшого, эффективно работающего сборочного конвейера.
Отсюда открывался сюрреалистичный вид на все поле битвы за тюрьмы «ТрансКанады». Впереди стояла цепью вневедомственная охрана – не совсем, конечно, головорезы-наемники. Это были полицейские по подряду, наемные парни в униформах, к услугам которых прибегали города с частной полицией, а также те города, которым приходилось усмирять мятежи полицейских профсоюзов. Мужчины и женщины в красивой броне, выглядевшей как одежда Хуго Босс[119] эпохи возрождения киберпанка. Лиц не было видно, сверху экзоскелеты, в руках – щиты, а также устрашающее ревущее и отрывисто рявкающее оружие. Каждый из них стоил целой армии. Их было около сотни. Их поддерживали дроны и быстрые наземные боты преследования с нелетальным оружием, которые выглядели, как безголовые гепарды и собаки, и были сделаны из сплавов и мягких соленоидов. Боты обладали достаточными ресурсами, чтобы загнать цель, уложить ее на землю и не дать подняться вплоть до получения разрешающего сигнала.
Та часть Гретил, которая переживала за свою семью, ретировалась, и Гретил с Лимпопо передали подробности глобальной аудитории ушельцев, пытаясь смоделировать контрмеры по каждому из возможных планов наступления, готового начаться с минуты на минуту. Гретил вспомнила свою недавнюю мысль о том, что все ушельцы раньше были людьми дефолтного мира, но не наоборот, и ей захотелось узнать, что обо всем этом думают сотрудники контрразведки, в эти минуты наблюдающие за передаваемыми данными. Они знали, что ушельцы действуют именно так: в открытую, но они также знали, что когда дефолтный мир сражается друг с другом, то вовсю использует обманки и самую виртуозную дезинформацию. Смогут ли они поверить, что ушельцы выставили свое сетевое оборудование там, где враг может увидеть его невооруженным глазом?
Силы противника встали по периметру всего комплекса тюрем. Камеры отслеживали порядки пролетов дронов над их головами через миллиметровый, инфракрасный диапазон и обратно в рассеянном излучении.
Началась официальная часть операции:
– Все лица на территории будут арестованы. Вам не причинят вреда, если вы выйдете с высоко поднятыми руками. У вас есть право на юридическую консультацию. Здесь присутствуют представители организаций по соблюдению прав человека, выступающие в качестве гарантов соблюдения законодательства. Вам дается десять минут.
Звук раздался из всех динамиков и громкоговорителей в тюрьмах, а также из мегафонов, прикрепленных к боевому обмундированию передней шеренги. То, что они все-таки смогли передать звук через внутренние динамики тюрем, привело в ужас всех ушельцев. Это означало, что все труды ушельцев по обеспечению безопасности своих сетей и заделыванию всех лазеек и секретных входов, оставленных «ТрансКанадой», оказались тщетными. Это означало, что у врага также был доступ к их камерам, он мог выпустить газ и закрыть все перегородками.
Пальцы ребят, занимавшихся сетью, летали по интерфейсным поверхностям. Гретил вывела перед собой все, что знала о сетевых операциях «ТрансКанады», – то, что она настраивала, когда ее привлекали для помощи с какой-нибудь гадкой функцией. Лимпопо взяла ее за руку, вывела инфографику, запустила аналитику по последнему трафику на аудиосерверы. Итакдалее понял, на что она смотрит, быстрее Гретил. Он прикрикнул на мальчиков, указал им, какие порты заблокировать и какие последовательности трафика начать искать в средствах анализа сетевых пакетов.
Гретил подумала, что понимание того, что они находятся в пределах циклов принятия решений друг друга, является несколько успокаивающим. Она вывела диагностику от ушельцев, которые просматривали сеть, молча обновив модели, лежавшие в основе инфографики Лимпопо, и отметила про себя, что Лимпопо встроила новые данные в свою аналитику.
За четыре минуты они нашли четыре лазейки, открывавшие доступ в сеть. Три из них были примитивные: учетные записи, которые должны быть удалены абсолютно отовсюду, но были удалены практически отовсюду. Найти четвертую было гораздо труднее, так как для этого пришлось бы перезагрузить всю систему. Они решили проблему, построив огромное обобщенное правило фильтрации, которое отслеживало все, что могло подключаться к системе, и просто отбрасывало соответствующие пакеты. Как только они закончили эту работу, кто-то из Редмонда отправил Гретил срочное сообщение, в котором была указана еще одна пропущенная лазейка, причем ее могли также пропустить и специалисты дефолтного мира. Она была встроена производителем для изъятия лицензий у тех клиентов, которые перестали оплачивать счета. С ее помощью можно было перевести систему в минимальный рабочий режим. Теоретически этот режим можно было вызвать только при наличии ключа подписи компании «Сименс», однако было бы наивным предполагать, что такого ключа не было у канадских агентов безопасности, заправлявших этим представлением.
– Невозможно определить, все ли мы закрыли, – сказал Итакдалее, выразив с компьютерной резкостью то, что думали они все.
– Конечно нет, – сказала Лимпопо.
– Многие во внешнем мире пытаются сейчас найти оставшиеся лазейки, – сказала Гретил. – Если есть еще уязвимости, они их найдут.
– Рано или поздно, – сказал Итакдалее.
– У тебя же есть резервная копия, – сказала Гретил. – О чем ты беспокоишься?
– О тебе.
Это заставило ее замолчать.
– А ты можешь быть полным уродом, – беззлобно сказала Лимпопо.
Парни старательно вносили исправления, проверяли и обеспечивали отказоустойчивость, но все равно захихикали после слова «урод».
– У вас две минуты, – сказал голос.
На сей раз звук раздался только из наружных мегафонов и был считан камерами, направленными на захватчиков. Некоторые камеры уже были ослеплены пульсирующим световым оружием, однако атака разрабатывалась для взятия гражданских учреждений, а не укрепленных тюрем. «ТрансКанада» потратила большие деньги на
