У Макса закружилась голова. Внутри всё похолодело, тепло исчезло.
Ему предстояло сделать выбор, к которому он не был готов.
Пёс мог поехать домой, на ферму, с Чарли и Эммой. Именно к этому он стремился долгие месяцы.
Или сдержать обещание, данное Крепышу и Гизмо, двум своим маленьким, но верным друзьям, которые вместе с ним пробирались сквозь топкое болото, бежали под палящим солнцем и бесстрашно преодолевали всевозможные трудности.
Облако тьмы из снов не было предвестником грозы, как предполагал Макс. Оно неотступно преследовало его, потому что это был ужасный выбор, который ему предстояло сделать.
Бежать от него больше невозможно. Пришло время избрать путь и сделать решительный шаг.
Макс, дрожа всем телом, опустил голову и поджал хвост.
Он решился.
Глава 24
Выбор
Макс оглядел одного за другим стоявших вокруг людей и вдруг сделал то, чего сам от себя не ожидал.
Он зарычал на них.
Чарли первым заметил это, потому что сидел ближе всех к псу. Продолжая гладить Крепыша, мальчик поднял брови и посмотрел на Макса:
– Что случилось, малыш?
Касси отвернулась от родителей Чарли и Эммы.
– Всё в порядке. – Она протянула руку к лабрадору. – Хочешь, чтобы дети снова погладили тебя?
Макс щёлкнул на неё челюстями, и она отдёрнула руку, удивлённо округлив глаза.
Пёс оскалился, вздыбил шерсть на холке и попятился от неё.
– Прости, – громко гавкнул он, обращаясь к Чарли и зная, что вожак стаи не поймёт его. – Я не хочу этого делать. Прости меня.
– Что случилось с собакой?! – крикнул мужчина из-за оранжево-белых барьеров.
– Этот зверь болен! – закричала какая-то женщина. – Он вовсе не вылечился. Он бешеный!
Поднялась суматоха, толпу постепенно охватывала паника. Солдаты криками призвали людей к спокойствию.
Крепыш раньше Гизмо заметил, что поведение Макса изменилось. Он соскочил с коленей Чарли, а мальчик остался сидеть на земле в полном недоумении.
– Макс, приятель, – обратился к другу такс, подбежав ближе. – Что ты делаешь? Эти люди такие милые!
Лабрадор отбежал ещё дальше от своей человеческой семьи.
– Надо, чтобы они нас отпустили, – объяснил он. – Тебя хотят увезти отсюда, а Гизмо оставить у докторов. Они собираются разлучить нас.
Гизмо, сидевшая на руках у Эммы, насторожилась:
– Нас хотят разлучить? Но почему? Ты же говорил, что вожаки твоей стаи полюбят нас. Они так здорово нас гладили…
Макс заставил себя принять грозный вид, хотя Чарли и Эмма смотрели на него как на предателя, и от этого ему хотелось свернуться на земле калачиком и заскулить.
– Они не знают, – процедил сквозь зубы Макс, – не понимают, что мы – тоже семья. А я обещал вам, что мы всегда будем вместе.
– Но как же вожаки твоей стаи? – недоумевал Крепыш.
– Люди обсуждали нашу судьбу, они хотят разлучить нас. И мне пришлось сделать выбор. Я выбрал вас.
Ропот толпы становился всё громче. Кто-то вскрикнул, раздался треск – это сломали один из деревянных барьеров. Солдаты старались сдержать людей, но обитатели палаточного городка слишком много времени провели на жаре и стали плохо управляемыми. Макс чувствовал запах их страха и злости. Люди превращались в стаю, такую же дикую и опасную, как любая группа животных в лесу, на болоте или в пустыне.
– Мам, что происходит? – испуганно спросил Чарли.
– Я не знаю, – ответила женщина.
Бен разговаривал с доктором Линн, которая стояла на дороге и наблюдала за собаками. Похоже, она удивилась не меньше остальных. Бен схватил конец Максова поводка и попытался подтащить пса к себе.
– Нет! – взвыл Крепыш и наскочил на мужчину, вцепился ему в штанину и что было силы рванул её зубами.
Бен встряхнул ногой и крикнул:
– Пусти!
Из толпы вылетела бутылка, пронеслась над головами людей и упала на дорогу рядом с Максом, Крепышом и Гизмо. Стеклянный сосуд разлетелся на тысячи сверкающих осколков.
Эмма взвизгнула, отец поднял дочку с земли и прижал к себе. Касси поморщилась: стекло задело и царапнуло её голую ногу. Видя, что собаки притихли, она наклонилась и схватила поводки Крепыша и Гизмо.
– Сюда, – велела она и двинулась обратно к грузовикам. – Не упрямьтесь.
Гизмо прижала уши к голове и кинулась к Крепышу, который так и не отпустил штанину Бена. Она перекусила ошейник такса, ремешок упал на землю, и маленький пёсик оказался на свободе.
– Где она этому научилась? – удивился Бен.
Никто не успел сдвинуться с места, а Гизмо уже перескочила через битые стёкла, приземлилась на плечи Макса и перегрызла его ошейник.
Касси выпустила из рук поводок йоркширки и всплеснула руками.
– Я поняла! – воскликнула она. – Вы не хотите, чтобы вас куда-то тащили.
Крепыш отпустил штанину Бена. На ней остались мокрые пятна от собачьей слюны. Маленькие собаки прижались с двух сторон к Максу и тоже зарычали.
Оба помощника доктора Линн расставили руки и начали приближаться к троим друзьям. Отец Чарли и Эммы решил помочь загнать в угол взбунтовавшихся псов. Толпа замерла – в сторону собак направились ещё несколько солдат.
– Что будем делать? – проскулил Крепыш.
– Как обычно, – ответил Макс. – Бежать.
– Куда? – спросила Гизмо.
– Куда угодно, – бросил Макс. – Главное, мы вместе.
Бросив последний печальный взгляд на Чарли и Эмму, которые прижались к матери, Макс отвернулся от наступавших людей и поскакал по дороге на трёх здоровых лапах.
Крепыш и Гимзо, не раздумывая, бросились за ним.
Помощники доктора Линн, отец Чарли и Эммы, солдаты – все закричали на собак, призывая их остановиться, быть послушными, хорошими. Лес даже побежал за ними, умоляя Макса вернуться.
Но и с раненой лапой Макс двигался слишком быстро, люди не могли за ним угнаться, особенно теперь, когда ему не мешал волочащийся по земле поводок.
Оказавшись у грузовика, трое приятелей нырнули под него. Сюда люди не доберутся.
Тяжело дыша, они прижались к земле. Тут пахло машинным маслом и бензином. Макса затошнило от этой вони и голода. Он сообразил, что его ещё не покормили и не дали воды, ощутил, что всё тело у него ноет после бега наперегонки с койотами и волками.
Тени человечьих ног со всех сторон окружили грузовик, люди заглядывали под машину – да, три собаки сидели там, сбившись в кучу. Макс, Крепыш и Гизмо рычали и щёлкали зубами, изображая из себя рассвирепевших хищников.
– Я мерзкий пёс, – пролаял Крепыш, хотя Макс слышал между словами такса печальное поскуливание. – Я вреднючий пёс, лучше со мной не связываться.
– Я тоже, – тявкала Гизмо. – Я… я плохая собака!
Голоса людей стали громче. Некоторые уговаривали троих друзей выползти наружу. Другие опасались, не означает ли такое поведение собак, что лекарство доктора Линн плохо сработало. Солдаты кричали в громкоговорители, чтобы жители палаточного городка расходились по домам, потому что здесь смотреть не на что.
– Мне это не нравится, – проскулила Гизмо. – Макс, не нужно поступать так ради меня. Прошу тебя, вернись к вожакам своей стаи.
Макс поджал хвост:
– Я хотел бы, но не могу оставить вас одних. Вы прошли со мной долгий
