Один раз он даже чуть не запаниковал. Нога зацепилась за что-то, и никак не удавалось освободить ее. Дернуть посильнее было страшно – если порвется костюм, последствия будут ужасны, поэтому парень осторожно елозил туда-сюда, стараясь не заорать от нервного напряжения. Спина и шея затекли, тело покрылось испариной. «Только не хватало остаться тут навсегда!». Воображение угодливо нарисовало Пьеру картину, как его мертвое раздувшееся тело пробкой затыкает трубу, тем самым усложняя задачу всем тем, кто отважится прийти после него. Сердце гулко застучало. «Так, главное, не паниковать, нужно сохранять ясность ума!»
Удачно повернувшись на бок, Пьер почувствовал, как страж трубы ослабил хватку и тело наконец скользнуло вперед. Музыкант снова полз, работая локтями и коленями; стальной обруч давил на нервы, скреб по резине химзащиты и тянулся мрачной бесконечностью. Но наконец все закончилось, он оказался по другую сторону обвала, Первым делом Пьер проверил оружие – не попала ли туда вода? Потом осмотрел защитный костюм, цел ли, и только после этого двинулся дальше. Бетон туннеля то и дело обнажался расческой арматуры, и человек непроизвольно рассматривал причудливый узор ржавых потеков. Счетчик слегка потрескивал, экран прибора зеленовато светился. Луч фонаря скользил вдоль скользких, облепленных какой-то органикой труб. Кто и зачем сюда ходит? Сталкеры, например. Не все, конечно, а те, кому комплекция позволяет. Пьер знал двух таких, верткого, как водяной угорь, француза и раскосого азиата, из «москвичей». Сейчас они были где-то на поверхности. Там, где дуют губительные ветра, где сквозняки гуляют в коробках рассыпающихся домов. Несмотря на страх перед тем, во что превратился мир, Пьеру очень хотелось когда-нибудь подняться наверх. Побывать на Воробьевых горах, забраться на смотровую площадку и окинуть взором все то, чем раньше была Москва. Своими глазами увидеть город, к которому он принадлежал и о котором теперь знал лишь по книгам и рассказам. Мрачный облик каменного гиганта – Петра Великого, пожирающего глазами опустевшую ленту некогда судоходной реки, потускневший купол храма Христа Спасителя, шайбу Большой спортивной арены «Лужников» и едва видимый на горизонте обломок Останкинской «иглы». Растерзанные сталинские высотки: МИДа, «Украины», бывшего жилого дома на Кудринской и его собрата на Котельнической. Открытка с изображением последнего хранилась в палатке Пьера. Но какой из него сталкер? Он и герой-то, скорее всего, одноразовый. Хорошо бы вообще вернуться живым.
В этих мыслях он и брел по туннелю: от самого обвала и вплоть до той стены, которой сразу после войны перегородили уходивший дальше во тьму технический путь. Строители по какой-то причине не стали делать перегородку глухой, вмуровав по центру железную коробку с гермодверью. Она была небольшой и, судя по конструкции, запиралась только с одной стороны, изнутри. Пьер стоял и тупо смотрел на нее, ощущая, как гулко бьется сердце. Дверь была распахнута, вода тонкой струйкой беспрепятственно переливалась через резинку уплотнителя. Ужас состоял в том, что запорный механизм был срезан автогеном с чужой, внешней стороны. Со стороны давно мертвого метро.
* * *Больших усилий ему стоило не дать деру. Он был готов ужом проползти обратно по трубе, вернуться на пост и рассказать обо всем Стефану и Паскалю. Но что конкретно он бы им поведал? Что, оказывается, в стене есть дверь и она открыта? Кем? Почему? Он даже не сумел надежно затворить эту калитку, чтобы остановить поступление воды. Без сварки нечего было и думать о том, чтобы починить фиксатор. Значит, рано было возвращаться, необходимо выяснить, кто или что пробралось в Темные туннели и какую тайну хранят их своды?
Сначала он долго бродил по полузатопленным помещениям. Возле родной станции Пьера не было такого количества заглубленных под землю площадей, и здесь их наличие вызывало у него оторопь. Он дважды чуть не заблудился в них, так похожи были меж собой эти пространства в свете электрического фонаря. Когда же музыкант снова стал обходить туннель от трубы до раскрытой настежь двери, что-то стремительно выскочило из воды. Парень охнул и отшатнулся так, что едва не выронил фонарь. Крыса! Обычная водяная крыса. Мокрое создание, мелко постукивая когтистыми лапами, перебежало открытое пространство и, вскочив на громаду вытяжного вентилятора, скрылось в его недрах. Пьер перевел дух и помотал головой. Ему явно не хватало свежего воздуха, а снимать маску он не решался.
И вот тут он услышал металлическое позвякивание. Звук не природного, а явно искусственного происхождения доносился откуда-то слева и перемежался странным ржавым скрипом. Затаив дыхание, музыкант пригасил свет до едва видимого, снял автомат с предохранителя и осторожно, стараясь не плескать водой под ногами, двинулся к источнику звука.
В помещении, куда крадучись пробрался Пьер, шла работа. Мощный переносной фонарь освещал отсек сплетающихся меж собой труб. Они были обильно утыканы манометрами, вентилями, кранами, противовесами и рычагами. Напротив них и спиной к Пьеру стояла фигура в ярко-желтом костюме химической защиты, пытаясь решить некую головоломку. Периодически раздавалось неразличимое бормотание, фигура сверялась со схемой в руках и что-то настраивала в загадочной системе механизмов.
Музыкант неотрывно смотрел на происходящее и силился понять, что тут, собственно, происходит. Вот фигура нагнулась, взяла из сумки разводной ключ, и полуосвещенный зал наполнился звуком раскручиваемых металлических соединений.
Палец Пьера непроизвольно скользнул по рычажку регулировки фонаря, и тот вдруг предательски вспыхнул в полную силу, ярко выхватив человеческий контур. Фигура замерла. Потом положила разводной ключ в сторону и очень медленно обернулась. Прикрывая забрало маски от направленного в лицо света, незнакомец попросил:
– Убери, пожалуйста, фонарь, приятель.
Судя по произношению, это был русский. Но дело было не в национальности. Немыслимо, чтобы тут вообще был живой, разумный человек! Сталкеры упоминали, что в своих вылазках изредка встречали мутантов, отдаленно напоминавших людей. Но те были агрессивны и не различали человеческой речи и уж никак не могли возиться с инженерным сооружением. Так кто же сейчас стоял перед ним? Пьер недоверчиво отвел луч фонаря в сторону.
– Благодарю! – Теперь человек, в свою очередь, с интересом разглядывал Пьера. Пауза затянулась.
– Ты что, оттуда? – незнакомец кивнул в сторону родной станции музыканта.
– Разумеется. А откуда еще? – грубовато ответил тот и тут же взял инициативу в свои руки. – А вот кто ты такой? – Пьер ткнул стволом карабина в ряд задвижек и вентилей. – И какого рожна тут делаешь?
– Меня зовут Денис. Я техник, произвожу мелкий ремонт. Сами-то вы за оборудованием не слишком следите. А между тем, отгородившись стенкой, вы заодно и магистраль управления насосной станцией прихватили. Хотя, заметьте, не одни ею пользуетесь!
– А кто еще? –
