– Никуда не пущу, иди сейчас же домой!
– А я хотел чего-нибудь вкусного на рынке купить… – Давить на жалость было бесполезно, и Ершик пустил в ход последнее средство. – И отцу Александру книжку надо бы передать.
Старик отступил в сторону:
– Ну ладно, сходи уж к нему. Но только до отца Александра – и сразу назад. Что принес-то?
Ершик оглянулся уже на бегу:
– Житие.
Мать обычно называла Проспект Мира «базар-вокзал», именно здесь Ершику покупали замечательные кожаные штаны на вырост, которые приходилось удерживать на поясе ремнем, чтобы не свалились, – он опустошил тогда и собственную копилку, зато теперь сколько ни падай, коленки не протрешь. На остальную одежду мать почти ничего не тратила, могла сама связать все, что только человеку придет в голову на себя надеть, и Ершик бродил по рынку живой рекламой ее удобных свитеров и жилеток из разноцветных ниток – «если уж он все равно шляется в этот Содом и Гоморру, то пусть хоть польза будет». Он проскочил мимо стола дежурного, привычно бросив «здрасьте», но не тут-то было. Вооруженный караул не обратил внимания на знакомого мальчишку, привычно шмыгнувшего мимо, а вот дежурный явно скучал и тут же подозвал поближе.
– А ну стой, как фамилия, имя?
– Дядя Керим, вы ж меня сто раз видели! Ерофей Павленко я, темно тут у вас, что ли?
Дежурный записал новоприбывшего, отметил время по будильнику на столе:
– Порядок у нас такой. Со вчерашнего дня – всех записывать. Всех, и тебя, клопа, тоже.
– Да у меня и документов-то еще нет! Я вам сейчас назовусь Алланом Квотермейном, вы и это запишете?
– А будешь хамить, вообще не пущу без документов!
– Ну, дядя Керим! А отец Александр тута?
– Здеся! Где ж ему быть-то? Хотя нам, мусульманам, он вроде и ни к чему. Боевой вроде мужик, но видал я и получше.
Ершик хотел сказать, что с умным человеком поговорить не мешало бы и православным, и правоверным, но после такой пакостной фразы он точно на базар не попадет. Не сегодня.
Глава 2
«Робинзон»
Сначала Ершик не понимал, чем отличается один странник с бородой и в удивительных черных одеждах от другого почти такого же: все проповедники излагали мысли одинаково непонятно, но про отца Александра люди с уважением говорили – настоящий пастырь. Ершик на этот раз прислушался к общему мнению и тоже решил: настоящий. Эта неординарная личность появилась на Проспекте Мира недавно, но за короткое время священник успел познакомиться со всеми обитателями, никому не навязывал свое общество и никогда не отгонял любопытных вроде Ершика, который поначалу долго рассматривал чудного человека в длинном черном балахоне, а когда тот закончил свой обстоятельный разговор с двумя женщинами, подошел поближе и поинтересовался, чем он тут занимается. Ответ вышел уж совсем непонятным: «Души спасаю». А как можно душу спасать? Ее и руками-то не пощупаешь… Мальчику пришлось припомнить все, что слышал и читал о нематериальном и что мать пыталась ему втолковать, да не смогла:
– Вы про Бога рассказываете? – Утвердительный кивок, от которого смешно распушилась полуседая борода собеседника, слегка приободрил. – Который сотворил небо и землю? А как все вот это под землей появилось, расскажете? – Ершик не верил по-настоящему в метростроевцев, проходческие щиты и буры – они казались такой же сказкой, как и библейское сотворение мира. Во всяком случае, увидеть технику для сего творения тоже пока не удалось.
– Да у вас, молодой человек, в голове настоящий хаос… – улыбнулся священник.
И отец Александр взялся этот самый хаос разгребать понемногу. Ершику было приятно, что священник беседовал с ним не как с дитем малым, нравилось хорошее и уютное слово «батюшка». Хотя этот самый батюшка, судя по слухам, во время своих походов с караванами по дальним местам из десяти выстрелов девятью не промахивался, только на двуногих мутантов рука не поднималась: вдруг это люди бывшие и в них душа живая еще обитает?
– Вот! Житие преподобного Серафима Саровского! – подскочил Ершик к святому отцу, пока того кто-нибудь не перехватил.
Конечно, опять напугал своим воплем, только вот вместо обычных в таком случае матюков удостоился крестного знамения. Сам виноват: действительно, неожиданно за спиной возник, не хуже бесенка.
Не книга даже это была, так, книжица с картинками для детей, но религиозных книг оставалось так мало… Отец Александр бережно открыл ее, просмотрел иллюстрации:
– Вот так, Ерофей, в жизни бывает, все рядом: и чудеса, и зло великое…
Что-то не припомнил Ершик зла в этой книжке – только про то было, как монаха разбойники побили, так он жив остался. Отец Александр правильно понял его недоумение.
– Слышал про город Саров?
– Нет, раньше не слышал.
– Был такой закрытый город.
– Вроде Полиса?
– Не совсем, но тоже без пропусков не пускали. Именно там и разрабатывали ядерное оружие, которое почти все живое погубило.
Ершик уже открыл рот, чтобы спросить, а при чем здесь святой старец Серафим, но вовремя его захлопнул – и без того своими нелепыми вопросами заслужил у батюшки прозвища еретика и нехристя. Так он же не по умыслу, а по незнанию… Вот, кстати, кое-что новое узнал: как называлось то место, откуда все зло в мире. Или опять неправильно понял? Решил не спрашивать, а послушать, батюшка всегда интересное рассказывал…
Держать слово, которое дал на посту, что от отца Александра сразу домой пойдет, Ершик, конечно, не собирался, а прошмыгнул прямо к третьей колонне на насиженное место, которое, к счастью, оказалось не занято. Народа для базарного дня было маловато, но зато голоса людей не сливались в привычный гул, будто клубившийся под сводом, и можно было разобрать отдельные слова. Вдруг и про красных что прояснится? Раскладывая перед собой книжки, Ершик подсчитывал, сколько можно добавить к цене, чтобы несколько дней не возвращаться домой и при этом не сидеть голодным. Обещание, данное самому себе, – это же совсем другое дело! Пусть и влетит от матери по самое некуда, но приключения того стоили. Сколько же они стоят, если патронами измерять? А чего считать-то, вот колбаса напротив лежит, фляжка для воды продается, спроси – и будешь точно знать, во что снаряга обойдется. Глядя на сталкеров, и сам Ершик именовал походную экипировку именно так. Вроде одет-обут, если никто по дороге не ограбит.
