А затем поворачивается и садится на колени к Джеффри.
Думаю, после этого челюсти всех школьников падают на пол.
Это уже выходит за рамки отношений между Кей и Кристианом. В этот момент Кей склоняется к груди Джеффри и что-то шепчет ему на ухо, едва не задевая его губами. Его глаза слегка расширяются, но он явно пытается сохранить хладнокровие. И при этом ничего не делает.
– Я сейчас вернусь, – встав, вежливо говорю я Анджеле, словно собираюсь припудрить нос.
Но у меня перед глазами красная пелена. Я решительно настроена отправиться туда и, призвав всю свою ангельскую суперсилу, врезать по изящному вздернутому носу Кей Паттерсон сразу по нескольким причинам. Ей не стоило выбирать моего младшего брата для своих изощренных игр, да и вообще никому лучше его не трогать.
– Подожди, – Анджела хватает меня за руку. – Успокойся, Клара. Джеффри уже большой мальчик. Он может и сам за себя постоять.
Но Джеффри выглядит так, будто собирается проглотить собственный кадык.
– Где Кристиан? – хрипло спрашивает он.
– Не знаю, – мурлычет Кей, будто ей все равно. – А что?
Я отрываю взгляд от новой распутной версии Кей.
Кристиан уже не ест, а собирает тарелки на поднос. А затем встает, относит поднос к столу с грязной посудой, разворачивается и, бросив презрительный взгляд на Кей, направляется к выходу.
«Молодец», – думаю я, когда он распахивает дверь. Она с грохотом захлопывается за ним. В окна видно, как он шагает по главному коридору, а вокруг него, словно дым, клубится ярость.
– Это твой шанс, – шепчет Анджела. – Иди за ним.
Я могла бы что-нибудь ему сказать. Но что?
– Он явно хочет побыть один, – говорю я. – Ты так не думаешь?
– Трусиха, – отвечает она.
Я со злостью смотрю на нее, и меня окутывает такой гнев, что следующие слова я просто выдавливаю сквозь стиснутые зубы:
– Не. Надо. Называть. Меня. Трусихой.
Стряхнув руку Анджелы, я направляюсь прямиком к Кей. И хлопаю ее по плечу.
– Прости, – говорю я. – Что ты творишь?
Кей поднимает глаза, и я вижу в них расчетливый блеск.
– У тебя какие-то проблемы, Пеппи?
Пеппи. Как Пеппи Длинный Чулок. В столовой раздаются смешки. Мама была права. Теперь меня это не смущает, ведь я слышала это оскорбление раньше.
– Ого. Как ты оригинальна. А теперь будь добра слезь с моего брата.
Кто-то хватает меня за руку и очень аккуратно сжимает. Я оглядываюсь и вижу, что рядом стоит Венди.
– Ты не такая, Кей, – говорит она.
И это правда. Как бы мне ни хотелось верить, что Кей – воплощение зла, что эта демонстрация показывает ее истинный характер, но она не такая. Это лишь выставленный напоказ жалкий фасад. Так поступает раненое животное, набрасываясь на любого, кто приблизится к нему. И от понимания этого мое желание врезать ей сходит на нет.
– Я понимаю, что ты расстроена, Кей, но… – начинаю я.
– Ничего ты не понимаешь.
Она отпускает Джеффри и смотрит на меня разъяренными шоколадными глазами. А вот взгляд Джеффри говорит совершенно другое: «Отстань. Ты меня смущаешь. Уходи».
– Кристиана нет, – продолжаю я. – Он ушел. Так есть ли смысл пускать слюни на чужого парня? Ты пытаешься испортить нам аппетит, или как?
Если мои слова смущают или выбивают из колеи Кей, то лишь на долю секунды.
– У тебя есть девушка? – повернувшись к Джеффри, говорит она слащавым голосом.
Он смотрит на Кей и на ее обведенные черной подводкой глаза, а затем переводит взгляд на Кимбер, которая наблюдала за этим представлением из очереди за пиццей. Она напоминает мне эльфа со сладостей компании «Киблер», а ее белокурые волосы заплетены в косу, которая обернута вокруг головы, как у девушки из рекламы горячего шоколада «Швейцарская Мисс». Но выглядит она чертовски раздраженной. Ее лицо бледное, на щеках расплылось два горячих красных пятна, а глаза сверкают.
Может, мне и не придется избивать Кей.
– Да, – говорит Джеффри, и на его губах появляется подобие улыбки. – Моя девушка Кимбер Лейн.
Джеффри и Кимбер обмениваются такими взглядами, что кажется, сейчас заиграет какая-нибудь пошлая музыка. «Ого, – думаю я. – Младший братик-то втюрился». Как же это отвратительно.
– Ну и ладно, – говорит Кей с наигранным легкомыслием.
А затем встает, поправляет юбку и, подняв голову, натянуто смеется, словно это была игра, которая быстро перестала ее забавлять.
– Увидимся позже, – говорит она Джеффри и вышагивает в сторону двери во главе своей маленькой свиты.
Они выходят из столовой, и тут же помещение заполняет гомон, когда все школьники начинают одновременно говорить.
Венди отпускает мою руку.
– Привет, – поворачиваясь к ней, говорю я. – Прости меня за все те глупости, что я наговорила.
– И меня прости.
– Потусуемся после уроков?
Она улыбается.
– Конечно. С радостью.
Мы с Венди запираемся в моей комнате и, склонившись над книгами, делаем домашние задания. Мы почти не разговариваем и лишь изредка отрываемся от тетрадей, чтобы улыбнуться или спросить друг друга о чем-то. Правда, я сейчас думаю не об аэродинамике и трех основных законах, которые объясняют, как тело поднимается в воздух. На уроках мы в основном занимаемся числами и высчитываем углы, и это никак не связано с реальными полетами, но по иронии судьбы у меня все прекрасно получается.
Но я не могу перестать думать о Кристиане. Он так и не появился на истории Британии.
– Слышала, ты идешь на бал с Джексоном Ловеттом, – закрывая книгу, говорю я и закрываю учебник, так как все равно не занимаюсь уроками. – У вас все чики-пуки, или как?
– Да, – говорит она со счастливой улыбкой.
– Что ты наденешь?
Она прикусывает губу. Видимо, с гардеробом еще ничего не решено.
– Ты еще не выбрала платье?
– У меня есть одно, – говорит она, стараясь, чтобы ее голос звучал бодро. – Я надеваю его в церковь, но думаю, если его слегка приукрасить, оно подойдет.
– О нет. Никакого платья для церкви.
Я вскакиваю и направляюсь в дальний угол гардеробной, где хватаю два вечерних платья, которые надевала на танцы в Калифорнии, а затем марширую обратно. Остановившись, я демонстрирую ей оба наряда.
– Какое тебе больше нравится?
Венди старательно отводит глаза.
– А как же ты? – заикаясь, выдавливает она.
– Я не пойду.
– Не верится, что тебя все еще никто не пригласил.
Я пожимаю плечами.
– Почему бы тебе самой кого-нибудь не пригласить? В чем смысл равноправия полов, если мы даже не можем пригласить парня на танцы? Я же позвала Джейсона.
– Я ни с кем не хочу идти.
– Ну-ну.
– Что?
– Я не стану ничего говорить.
– Как бы там ни было, Джейсон Ловетт станет твоим прекрасным принцем на школьном балу,
