Она не сводит взгляда с бледно-розового платья, которое я держу в левой руке.
– Возможно, оно будет слегка болтаться на тебе, – говорю я, протягивая ей вешалку.
– Да? Думаешь, я буду выглядеть в нем смешно?
– Пойди и примерь.
Она выхватывает у меня платье из руки и бежит в гардеробную.
– Ты слишком высокая, – хнычет она из-за двери.
– Для этого и нужны туфли на высоком каблуке.
– И грудь у тебя больше, чем у меня.
– Не верю.
Дверь распахивается. И Венди замирает передо мной. Ее золотисто-каштановые волосы струятся за спиной. Конечно, подол платья осел у ног, но это поправимо.
– Ты выглядишь потрясающе.
Я роюсь в шкатулке в поисках подходящего ожерелья.
– Завтра поедем в Джексон и поищем тебе серьги. Жаль, что ближайший торговый центр находится в Айдахо-Фолс. В «Клэрис» лучшая бижутерия для бала. Сколько туда добираться, часа два?
– Два с половиной, – отвечает Венди. – К тому же у меня уши не проколоты.
– Думаю, я смогу найти картофелину и острую иглу.
Она резко выдыхает и прикрывает уши руками.
– Как ты вообще развлекалась, пока я не появилась в твоей жизни? – спрашиваю я.
– Гоняла коров.
Раздается резкий стук в дверь, и в комнату заглядывает мама. Венди мгновенно краснеет до корней волос и пятится к двери в гардеробную, но мама уже заходит в комнату и смотрит на нее.
– Что это вы тут делаете? Платья примеряете? А почему меня не позвали? – восклицает она.
– У нас танцы в следующую субботу. Я же говорила тебе, помнишь?
– Да, – отвечает мама. – А еще помню, что ты не собиралась идти.
Похоже, она разочарована.
– Что ты хотела?
– Напомнить тебе, что мы с тобой хотели сегодня позаниматься йогой.
Мне требуется секунда, чтобы понять, о чем она говорит.
– Может, как-нибудь в другой раз, – запаниковав, отвечаю я. – Мы немного заняты…
– Знаю, что вам весело, девочки, но мы договаривались провести немного времени вдвоем.
– Мне все равно уже пора идти, – бормочет Венди. – Нужно еще доделать домашнюю работу.
– Ты прекрасно выглядишь, Венди, – улыбаясь, говорит мама. – Что у тебя с обувью?
– Думаю, мои черные туфли прекрасно подойдут.
Мама качает головой.
– Никаких черных туфель.
– Мы завтра отправимся искать серьги в Джексон. Заодно поищем и туфли, – предлагаю я.
Венди морщится от неловкости. В Джексоне все обувные магазины только для туристов, и там все очень дорого.
– Или мы можем наплевать на Джексон и пустить в ход тяжелую артиллерию, – говорит мама. – Как насчет того, чтобы скатать в Айдахо-Фолс в эти выходные?
Не знаю уж, подслушивала она, или мы с ней просто на одной волне.
– Иногда мне кажется, что ты читаешь мои мысли.
– Знаешь, у Венди не так много денег, – говорю я маме, когда подруга уезжает домой.
Солнце садится за горы. Я стою в майке и спортивных штанах на заднем дворе, дрожа от холода и пытаясь обернуть шею шерстяным шарфом.
– Так что, когда мы поедем в Айдахо-Фолс, не тащи нас в какой-нибудь модный бутик. Это ее смутит.
– Я планировала заглянуть в «Пейлесс»[27], – чопорно говорит мама. – Мне показалось, что было бы неплохо устроить девичник. Такого не случалось с тех пор, как мы сюда переехали.
– Это точно.
– А еще я подумала, что ты могла бы позвать Анджелу. Она идет с кем-то на танцы?
Я перестаю теребить шарф и смотрю на нее.
– Да. Идет.
– Значит, и ей может что-то понадобиться.
– Зачем тебе это?
– Я хочу познакомиться с твоими подругами, Клара. Ты часто приглашаешь Венди, но Анджела здесь ни разу не появлялась. Поэтому мне захотелось с ней встретиться. Давно пора.
– Да, но…
– Я знаю, что ты беспокоишься из-за этого, но у тебя нет поводов, – говорит она. – Я буду хорошо себя вести.
На самом деле я беспокоюсь не о маме. Или не только о ней.
– Хорошо, я спрошу у Анджелы.
– Замечательно. А теперь снимай шарф, – просит мама.
– Но на улице холодно.
– Он может помешать.
Она права. Поэтому я отбрасываю шарф в сторону.
– Что делать дальше? Кстати, я хожу на аэродинамику в школе. И у меня одни пятерки.
– Аэродинамика работает при полетах на самолете. А тут дело в тебе. Ты должна тренироваться, Клара. Я не приставала к тебе всю зиму, чтобы ты успела свыкнуться с этой мыслью. Но теперь тебе просто необходимо сосредоточиться на своем предназначении, чтобы быть готовой к тому времени, когда начинаются лесные пожары. Осталось всего несколько месяцев.
– Знаю, – угрюмо отвечаю я.
– Так давай приступим.
– Хорошо, хорошо.
Я раскрываю крылья за спиной. Давненько я этого не делала. По крайней мере, мне стало проще их вызывать. И теперь даже не приходится произносить слова на ангельском. Я все еще считаю свои крылья прекрасными – мягкие, белые и совершенные, как у совы. Но в данный момент они кажутся огромными и нелепыми, как дрянной реквизит в дешевом фильме.
– Хорошо, раскинь их, – говорит мама.
Я расправляю крылья как можно шире, пока не чувствую, как начинают ныть плечи.
– Чтобы оторваться от земли, тебе следует расслабиться.
Она постоянно это твердит. Но я понятия не имею, как это сделать.
– А сейчас ты обсыплешь меня пыльцой фей и прикажешь думать о хорошем, – ворчу я.
– Очисти свой разум.
– Сделано.
– Настройся.
Я вздыхаю.
– И постарайся расслабиться.
Я беспомощно смотрю на нее.
– Попробуй закрыть глаза, – говорит она. – Сделай глубокий вдох через нос, а выдох через рот. Представь, что ты становишься легче, а твои кости и вовсе невесомы.
Я закрываю глаза.
– Это действительно похоже на йогу, – говорю я.
– Ты должна отрешиться от всего, отпустить все, что мысленно тяготит тебя.
Я пытаюсь очистить свой разум. Вот только вместо этого вижу перед глазами Кристиана. Но не того, каким он предстает в видении в окружении огня и дыма, а того, каким он склонился надо мной на горнолыжном склоне. Его темные густые ресницы. Его глаза с золотистыми искорками, наполненные теплом. Его изогнутые в улыбке уголки губ.
И от этого мои крылья уже не кажутся такими тяжелыми.
– Хорошо, Клара, – говорит мама. – А теперь попробуй взлететь.
– Как?
– Взмахни крыльями.
Я представляю, что мои крылья ловят воздух, как это делали мамины на скале Баззардс-Руст. Как я взмываю в небо, словно ракета, проносясь мимо облаков и задевая макушки деревьев. Разве может быть что-то чудеснее, чем парить в небе? Чем ответить на зов неба?
Но у меня получаются лишь жалкие подергивания.
– Может, тебе стоит попробовать с открытыми глазами, – смеется мама.
Я открываю глаза. «Хлопайте», – молча приказываю я своим крыльям.
– Не получается, – выдыхаю я через минуту.
Несмотря на холодную погоду, по телу струится пот.
– Ты слишком много думаешь. Помни, твои крылья, как руки. Ты же не думаешь, как тебе поднять руку, ты просто поднимаешь ее.
Я впиваюсь в нее взглядом. И стискиваю зубы от бессилия. Но через мгновение мне все же удается медленно взмахнуть крыльями.
– Молодец, – говорит мама. – У тебя получается!
Только я так и не взлетела. Ноги все еще твердо стоят на земле. Крылья раздувают воздух, отчего волосы летят в лицо, но я не взмываю вверх.
– Я слишком тяжелая.
– Ты
