Основания обвинения? Дона Хоэля Доминго видели одновременно в двух местах в один день. В Тьерге и в столице, где он купил противоядие.
— Как иначе он мог обернуться туда-сюда?! — говорила соседкам донна Инес. — А я видела, как он вернулся — ночью, босой, растрепанный, а его конь — этот серый андалузец, даже не вспотел. Говорят, он умеет летать по воздуху!
— Андалузец? — спросила донна Тересия, ахнув.
— При чем тут конь? — возмутилась донна Инес. — Я о герцоге!
— Но у него нет крыльев
— Тем, кто заключил договор с дьяволом, крылья не нужны, — авторитетно заявила донна Инес.
— Договор с дьяволом!.. — переполошились слушатели.
— Или он сам — дьявол, — произнесла донна Инес замогильным голосом.
Слухи ползли, ширились и обрастали новыми, подчас совершенно невероятными подробностями. Жители Тьерги ждали разоблачений, признаний, но прошла неделя, и еще неделя — а инквизиторы не спешили с выводами. Герцог дель Астра проявил недюжинное упорство и отрицал все обвинения, несмотря на допросы с пристрастием.
Катарину тоже допрашивали, но она говорила одно — никаких странностей в муже не замечала, после отравления лежала в беспамятстве и не может даже пояснить, сколько прошло дней во время ее болезни. Ей показалось, что неделя.
Только через месяц ей разрешили свидание с мужем.
Катарину под конвоем проводили до тюрьмы и открыли двери в подвал, где находилась одиночная камера. Никто не обыскивал посетительницу, и Катарина пожалела, что не взяла даже молочной булочки.
В подвале было сыро и холодно, свет проникал только через узкое окно под самым потолком. Подземелье было перегорожено толстой решеткой, а за решеткой сидел Хоэль. Он поднялся и подошел, прихрамывая — грязный, исхудавший, в одних подштанниках, но при виде Катарины улыбнулся прежней улыбкой.
Катарина расплакалась, увидев его, а он принялся неловко ее утешать, просунув левую руку сквозь железные прутья.
— Опять, гады, пальцы переломали, — сказал он с усмешкой. — Ну что у них за методы? Сразу ломают пальцы. Но ты не переживай, донья Кошечка, через год-два они вынуждены будут признать меня невиновным. Я ведь упорный. Они мне про дьявола, а я им — да это божественное произволение! — он хрипло засмеялся.
— Но пытки — Катарина грела его холодную руку своими ладонями и никак не могла остановить слез.
— Терпимо, — заверил ее Хоэль. — Бывало и больнее.
— Но мы же можем все объяснить
— Объяснить? — он хмыкнул. — Ага, сейчас мне только в дракона превратиться — и тогда все обвинения можно считать доказанными. А ты не плачь, — поругал он. — Если ты ну, если ребенок это вредно — так убиваться.
От этих слов Катарина заплакала еще горестней и призналась:
— Я не беременна, Хоэль!
— Значит, нет — на мгновение глаза у него стали печальными, но потом он усмехнулся: — Вот и хорошо. Тебе сейчас только этого не хватало. Все к лучшему.
— Не к лучшему, — еле выговорила она. — Я не смогу жить без тебя.
— А это уже глупости, — он тыльной стороной ладони стер слезы с ее щек. — И жить сможешь, и радоваться. Будешь строчить стишочки и дурачить всех в Тьерге. Тадео защитит тебя, главное, не отталкивай его.
Катарина гневно ахнула и вцепилась в решетку. Она излила бы на голову Хоэля водопад упреков, но в это время тяжелая подвальная дверь глухо ударила, и появился еще один посетитель.
— Какая трогательная сцена, — произнес незнакомый мужской голос.
Впрочем, незнакомым он был только для Хоэля, который нахмурился, разглядывая мужчину — в черной дешевой куртке и широкополой шляпе. Он приближался к решетке, прихрамывая на правую ногу, и свет упал на его обезображенное лицо. Щеку, подбородок и лоб покрывали шрамы от страшных рваных ран, нос был искривлен и сплюснут.
— Боже мой, — тихо произнесла Катарина, не веря своим ушам. Потому что лицо было ей незнакомо, а вот голос
— Не слишком быстро ты меня узнала, — улыбнулся мужчина неприятной улыбкой, показав отсутствие передних зубов. — Ведь я сто раз проходил мимо тебя по улицам, и ты смотрела на меня, как на пустое место. Прозрела? Или просто место способствует? — он обвел рукой мрачные своды тюрьмы.
— Кто это? — спросил Хоэль требовательно.
— Это Это Серхио Пиментелли — выдохнула Катарина, все еще не в силах поверить тому, что видит. — Мой второй муж
— Который спрыгнул с обрыва? — тут же спросил Хоэль.
— Спрыгнул? — человек со шрамами посмотрел на него презрительно. — Это проклятая семейка пыталась от меня избавиться. Твой братец самолично столкнул меня. Я был слишком доверчив, но оказался слишком везучим. Как дон Дракон, — он отвесил Хоэлю шутовской поклон. — Конечно, не таким везучим, — он дотронулся до щеки. — Видишь, как меня перемолотило, Катарина? Совсем не тот красавчик, что был раньше.
— Зачем ты здесь? — Катарина понимала, что задает странный вопрос, но и ситуация была не самой обыкновенной.
— Зачем? Не приветствие, не радость, что твой муж жив, — сказал Серхио, — а всего лишь — зачем? Кстати, можешь не звать на помощь. Я попросил стражу, чтобы нам не мешали, и они любезно удалились.
— С чего бы? — полюбопытствовал Хоэль.
— Несколько желтых звенящих кружочков — и они оставили бы без присмотра самого Папу, — любезно объяснил Серхио.
— Ты хочешь помочь Хоэлю бежать? — воскликнула Катарина.
Это рассмешило ее второго мужа:
— Да ты с ума сошла, моя донна! Зачем мне освобождать его? Пусть догнивает здесь. Мне он не нужен, а пришел за тобой.
— Эй, — подал голос Хоэль. — Только тронь ее — и везение тебе больше не поможешь.
— Что ты сделаешь, сидя в клетке, — бросил Серхио и принялся закатывать рукава.
— Ты удивишься, — сказал Хоэль сквозь зубы. — Это моя жена, и я за нее горло перегрызу.
— О чем
