— Живу здесь, — повторил он.
Наступило молчание. За спиной раздавались голоса, снаружи завывал ветер. Факелы оглушительно трещали, словно крича: «Хватайте его!». Велор рассматривал грудь стражника и представлял, как ударит по ней, чтобы освободить дорогу. Если все сделать быстро, второй не успеет выхватить меч… или успеет? Нет, лучше бежать в город, в толпу.
— Ну да, я и забыл, — хохотнул стражник.
Он отпустил рукоять меча и обернулся к своему товарищу, который одобрительно ухмыльнулся. Велор выдохнул, и стало так легко, будто он парил в воздухе. Он быстро передал стражнику один из мешочков и отступил назад, все равно внимания на него больше не обращали. Осторожно подбирая слова, оборотень выяснил, что за день в город прошли десятки торговцев и путников, и запомнить их не удалось.
— Город небольшой, поищи в «Муравейнике» — это постоялый двор, один-единственный, — посоветовал стражник.
Кивнув, Велор натянул капюшон еще ниже и отправился в указанном направлении. Он до сих пор не верил, что проник в город и шел среди людей. Казалось, что все смотрели на него и перешептывались, но стоило поднять глаза, как прохожие отворачивались. Из окон зданий просачивался желтый свет, отбрасывая тени на их лица. Морщины обострялись, походя на черные кровоподтеки. Куда бы Велор ни взглянул, везде видел только грязную одежу. Она то ли была рваной и висела лоскутами, то ли ее искажал полумрак. В нос бил навязчивый запах пота и испражнений, оборотень морщился, но не мог найти спасения.
Тесная рубашка полюбилась еще сильнее. Хоть что-то отгораживало Велора от этой смеси из лиц, рванья и тошнотворных ароматов. Он с досадой вспоминал безмятежность леса и сопел через нос, не имея возможности выплеснуть гнев. Боги, и ради этого он оставил дом? Чтобы увидеть грязь, озлобленных людишек, каменные коробки, за которыми они прячутся от ужасов родного мира?!
Кто-то толкнул Велора плечом.
— Откуда вас столько наползло? — послышалось рядом.
Оборотень не выдержал и повернулся, высматривая наглеца. Но тот уже скрылся, и он получил еще один толчок с другой стороны.
— Чего встал?
Снова вспомнились посиделки у костра, дети, смех. В груди кольнуло, и стало так тяжело, что с трудом удалось вздохнуть. Зря, все было зря! Велор не узнал ничего полезного и навсегда потерял родных. Зря погибли его друзья, зря он столько промучился в одиночестве, и жизнь его пропала зря!
Не думая об осторожности, оборотень двинулся дальше. Он расталкивал прохожих и втайне надеялся, что они полезут в драку — хотелось всыпать кому-нибудь и на время забыть о происходящем. Вдруг из толпы показалась молодая женщина. Она быстро прошла мимо, и Велор рассмотрел только карие глаза и бордовое платье — Арель носила похожее в доме губернатора. А что с ней сейчас? Как остроухие будут добиваться ответов на свои вопросы? Ее образ стер злость, оставив только мучительное напряжение. Нет, так нельзя, он должен терпеть, чтобы вырвать ее из плена остроухих.
Надеясь, что здешние эльфы окажутся добрее своих собратьев за горами, оборотень повернул за угол и оказался у высокого деревянного забора. Доски располагались вплотную друг к другу, а ворота были наглухо закрыты. Поначалу Велор растерялся, но скоро заметил табличку с выцветшим рисунком, изображающим кровать — нашел, постоялый двор. Он ночевал в таких местах, когда тайно ехал к границе королевства с друзьями, поэтому не сомневался. Если губернатор и находился в городе, то сейчас был здесь. Он ведь бежал неподготовленным, ему пришлось бы остановиться для отдыха.
«Если только у него не нашлось знакомых, готовых приютить его у себя», — мелькнуло в голове, и каждую клеточку тела охватила дрожь.
Глава 7. Медвежья услуга
На первом этаже постоялого двора оказалось большое помещение, заполненное людьми. Пот, грязь, еда — все смешалось в тяжелый, отвратительный запах, и оборотня замутило. Он прикрыл нос ладонью, но вонь застряла в горле и не исчезала. От снующих вокруг людей исходило неприятное тепло, Велор будто оказался на солнцепеке. Тесная одежда вновь стала мешать, и несколько минут просто не получалось отойти от двери.
Поначалу было невозможно понять, что это за место. Кругом виднелись только бородатые лица и одежда в пятнах. Иногда из толпы мужчин выныривали женщины в чепчиках или с распущенными волосами. Первые угрюмо таскали подносы, а вторые звонко смеялись и без конца поправляли свои платья, сползающие с плеч. Велор задержал дыхание и направился вперед, замечая в толпе небольшие столы и жующих людей. У дальней стены обнаружился помост, тоже со столами, но посетители за ними были аккуратными, в красивых одеждах с мехом и блестящими пуговицами. Хотелось сесть к ним, но тогда Велор стал бы заметен, и пришлось довольствоваться покосившимся столиком в темном углу. За ним сопели двое пьяниц, которых оборотень с удовольствием стряхнул на пол. Он сжал кулаки и едва подавил ярость, наблюдая, как они ползали и не могли встать. Что за народ? Как они могли довести себя до такого?
Было противно. От людей, запахов, проклятой одежды, впившейся в тело. Спасали только мысли об Арель, но и тут подстерегали мрачные домыслы. Оборотень чувствовал вину за то, что гулял на свободе, а она, возможно, мучилась. Боги, хоть бы ей не причинили зла, пожалуйста.
Велор и не заметил, куда исчезли пьяницы и как он устроился за столом. Подошла женщина в чепчике, и он поступил так, как делал их проводник, когда приходилось останавливаться в человеческих поселениях: молча бросил на стол пару монет. Та забрала их и принесла дымящуюся миску и кружку с темным напитком. Велор выпил его залпом, успев почувствовать только горький привкус. Он и не заметил, как проголодался — было не до этого, весь день ощущалась только пустота на месте желудка. В миске оказалась бледно-красная жижа с твердыми кусочками. От мясного запаха рот наполнился слюной, и оборотень зачерпнул полную ложку. Он едва не застонал от удовольствия, когда на языке растекся густой соус, немного солоноватый и пряный. Кажется, в еде была птица — за горами не держали питомцев, но Велор пробовал что-то похожее, когда путешествовал по Ильмисару. Жаль только, что столько овощей напихали. Добавили бы немного, для вкуса, зачем нужны целые куски?
Чувство сытости радовало. Уже и запахи не так надоедали, и одежда показалась свободнее. Оборотень довольно откинулся на стуле и принялся наблюдать, выискивая в толпе знакомые черты. Он
