========== Глава первая ==========
Гилдерой Локхарт достал всех! Право слово, осточертело отвечать на глупые вопросы типа: какого цвета была мантия на нем, когда он изволил убить вампира или сколько раз он получал приз за самую обаятельную улыбку. И это на уроке по Защите от Темных сил! Уму непостижимо. Слава Мерлину, что обучение этому предмету декан Слизерина для своих подопечных с начала года взял на себя, это позволяло слизеринцам до конца постичь всю глубину идиотизма Локхарта. Снейп на своих уроках гонял их немилосердно. Старшекурсники, как по команде, плюнули на уроки прославленного Гилдероя и посещали только факультативы собственного декана. Лишь иногда появлялись на этих театральных постановках, чтобы банально поржать втихаря и снять напряжение. Но, к сожалению, на втором курсе еще нельзя было отказаться от обязательных дисциплин, и вот трем слизеринкам приходилось сидеть и внимать пафосным речам самовлюбленного профессора три раза в неделю.
Пэнси Элоиза Паркинсон, Миллисента Фредерика Булстроуд и Дафна Анабель Гринграсс, сидя на задней парте, откровенно скучали. Юные леди были вовсе не похожи между собой, ни внешне, ни по характеру, что не мешало им дружить с первого курса. Напротив, они удачно дополняли друг друга.
Пэнси Паркинсон была маленькой бойкой девчонкой с волнистыми волосами цвета темного шоколада и чуть курносым носиком, выделялась деятельным умом, невероятной находчивостью и склонностью к риску. Именно она была генератором идей в этом маленьком коллективе.
Тонкая и изящная Дафна Гринграсс своей рассудительностью часто охлаждала пыл подруги и при любых обстоятельствах не теряла хладнокровия. Весь ее внешний вид — от строгой заплетенной волосок к волоску косы цвета спелой пшеницы до гордо вздернутого подбородка — говорил о железном характере. Что, впрочем, не мешало ей участвовать в сомнительных авантюрах.
А третья подружка, Миллисента Булстроуд, наследница знатного имени, была пухленькой хохотушкой с огромными карими глазами и целой копной своевольных кудряшек. Подруги часто поражались, как она смогла попасть на Слизерин, факультет хитрецов? В ней не было ни капли коварства, она была солнечной и простодушной. Единственное, что ее огорчало до слез, некоторая, еще совсем детская, полнота. Но слезы очень быстро высыхали на ее сдобном личике, долго унывать она просто не умела. Ее просто нельзя было не любить. Но на проверку оказалось, что даже в этом чистом ручейке могут прятаться вредные рогатые чертята и мутить там воду. Но об этом позднее.
Итак, сегодня слаженное трио откровенно скучало, наблюдая за надоевшим до колик спектаклем, именуемым уроком Защиты от Темных Искусств. Да уж, вначале это было хотя бы смешно! Но по прошествии трех месяцев уже тошнило и от ослепительной улыбки профессора-суперстар, и от его нелепых камзолов всех цветов радуги, а еще больше от приторных влюбленных взглядов, бросаемых на него гриффиндорками, устроившимися на первых партах. По началу массовое помешательство среди представительниц других Домов даже немного беспокоило подозрительных слизеринок, а вдруг это заразно? Миллисента, набравшись смелости, попыталась прояснить этот вопрос у декана Снейпа, но он, уточнив, конкретно какое массовое заболевание ее беспокоит, только иронично фыркнул и заявил, что его можно подцепить только при отсутствии мозгов. Так что на этот счет девчонки успокоились.
Но все равно сидеть на уроке было невозможно скучно. Мальчишки их факультета развлекались банальной игрой в невидимые карты, но это не пристало утонченным леди, представительницам древнейших родов; глупая на редкость игра, между прочим. А вот идея придумать какую-нибудь смешную пакость для любимого профессора, да еще сидя прямо у него под носом, показалась юным леди очень соблазнительной. Ну где же это видано: по Хогвартсу уже третий месяц ходит самый настоящий болван, а еще никто как следует не повеселился на его счет! Непорядок.
По делу придумывания и внедрения в жизнь различных розыгрышей девчонки уступали лишь близнецам Уизли, и то лишь по той причине, что их проделки всегда были тоньше и они умели прятать концы в воду. Они все же принадлежали Дому Слизерина, а не Гриффиндору, это как-никак обязывало. Скажем, если вдруг в спальню к грифам залетит целая стая голубей и изгадит там все… Так надо окна вовремя закрывать и не есть в спальне по ночам! Крошки, знаете ли, остаются, при чем же здесь три милые, ангелоподобные слизеринки?! Или если Полная дама с их двери вдруг напрочь забудет все пароли и откажется впускать и выпускать кого-либо, опять же, при чем здесь девочки? Ну, а мелочи вроде исчезающих прямо на уроке пуговиц со штанов их старосты — вообще совпадение. Веселое такое совпадение. Единственной проблемой было то, что в девяти случаях из десяти был человек от которого скрыть их проделки не удавалось. Их собственный декан. Он не любил выносить сор из избы и не устраивал публичных разоблачений, но и с рук им ничего не спускал.
Вообще декан Слизерина заслуживал отдельного упоминания, как и его методы воспитания. Северус Снейп, преподаватель зельеварения, был самым молодым профессором Хогвартса, но это не мешало ему наводить ужас на все Дома, кроме собственного. Когда он стремительно, совершенно беззвучно скользил по коридорам, ученики в страхе жались к стенам. Он никогда не повышал голоса, но от его обманчиво мягкого, спокойного тона даже у наглых семикурсников волосы вставали дыбом. А язвительные комментарии во время уроков могли довести до истерики любого лентяя, посмевшего испортить зелье. Ужас подземелий, Летучая мышь — самые мягкие из прозвищ, которыми называли его хогвартсцы. Он безжалостно снимал очки за любую провинность со всех домов, кроме Слизерина, вызывая волну праведного гнева не только у учеников, но и у профессоров, в особенности деканов других факультетов, на что он сам, впрочем, никогда не обращал внимания.
Слизерин всегда вел обособленную жизнь, его законы и правила часто очень отличались от общих. Здесь учились в основном дети чистокровных, древних семейств или полукровки из не менее древних родов, это накладывало определенную печать на поведение детей. После падения Темного Лорда многие древние фамилии находились в опале. В лучшем случае. Больше половины слизеринцев лишились отцов: они либо были убиты аврорами, либо сидели в Азкабане. Это не добавляло популярности и так замкнутому факультету, мало кто непредвзято относился к детям Пожирателей Смерти — как среди учеников, так и среди учителей Хогвартса. Единственной их защитой был злобный декан.
И брешь в этой защите, возведенной вокруг вверенных ему детей, не мог пробить никто. Ни один из профессоров не мог назначить наказания слизеринцу без контроля Снейпа, и если он приходил к выводу, что его подопечный невиновен, взыскание отменялось. Если же претензии были справедливы, слизеринца ждала еще и отработка в его лаборатории. Его слово было
