Внезапно оробев, она опустилась в предложенное голубоглазым человеком кресло — напротив императора, по соседству со своим старым знакомым, одетым в изящную черную рубаху без вышивки и пуговиц, но зато со шнуровкой. Тот протянул женщине кубок белого полусладкого вина.
— Я бы предложил шоколад, — с кривой усмешкой произнес император, — но этот мерзкий тип его ненавидит и кривится так, что мне становится стыдно перед гостями.
— Ничего страшного, — пробормотала Стифа. — Вам надо обсудить что-то… касательно моего сына?
Императору достался третий, до самых краев наполненный, кубок. Он деловито отхлебнул, поблагодарил и, покачивая золотую посудину в ладонях, принялся наблюдать, как на ней пляшут яркие отблески полуденного солнца — со стороны стрельбища комната была похожа на распахнутый балкон, вроде тех, что так любят хозяйки многоярусных домиков.
— Мальчику необходимы учителя, — медленно произнес император. — Я редко делаю кому-то столь щедрые подарки, и вы сами понимаете, что лорд, отмеченный моей благосклонностью, не имеет права быть глупым, словно простолюдин. Точные науки — математика, основы экономики, — языки… деньги я предоставлю, это не проблема, я уже говорил… нельзя, чтобы такой талантливый, — он жестом попросил старого знакомого Стифы заткнуться, потому что у того на языке, видимо, сразу же начала крутиться шутка о госпоже колдунье, — человек жил среди нищеты и грязи.
— Спасибо, — шепнула Стифа, ущипнув себя за бедро — не сон ли? — Спасибо… вы так добры к нему…
— И еще, — император встал и поставил кубок на стол. — У меня есть к вам одно условие. Этот шрам… не стоит никому показывать. Господину Сколоту нужны добротные вещи, и чтобы обязательно — с высоким воротником. Совсем высоким, это ясно? Под самое горло…
Роботы были ужасно неповоротливыми — тяжелые стальные лапы тянулись к обнаженным деталям настолько медленно, что Лойд, поймавшая их за этим занятием на обратном пути из космопорта, зевнула и пошла дальше. Как и следовало предполагать, ремонтная бригада не спешила оказывать услугу имперской полиции, да оно и неудивительно: в июле выплаты из Центра без предупреждения сократились. Талер стоял перед нелегким выбором: потерпеть или заплатить из собственного кармана, что при учете жалкого банковского счета мужчины было невозможно, а просить деньги у команды он не посмел.
Лойд знала, на что он потратил все свои сбережения. Титановые протезы, да еще такие, чтобы работали все нервы и никуда не девалась прежняя гибкая походка девушки, обошлись капитану «Asphodelus-а» очень дорого, но он не обмолвился о них и словом. Подумаешь, сбережения. Подумаешь, пять лет собирал — у него еще есть много, много, невероятно много времени , и ничто не мешает собрать внушительную сумму заново.
Сейчас Талер сидел на трапе и нервно, как-то прерывисто курил — дым вился вокруг него, как если бы мужчина был небольшой старомодной печью. Он то и дело срывался на глухое грустное бормотание, но чем дальше оно заходило, тем больше Талер понимал, что все его старания тщетны, и пора возлагать задачу по ловле грузовика на более везучих коллег.
— Если они улетели четыре часа назад… а мы проложим трассу через Бальтазаровы Туманности…
— Ерунда, капитан! — раздался из рубки встревоженный голос штурмана. — Уровень опасности этой зоны — 250, наши кости вовек не соберут… Давайте все-таки отправим запрос о помощи связисту, а он пускай передает в штаб?
Талер вздохнул и — вполне ожидаемо, — подавился дымом. Закашлялся; пока он пытался отдышаться и прийти в норму, Лойд села рядом. Коленные шарниры протезов едва различимо скрипнули, и девушка поморщилась — пора бы и смазать, иначе капитан посчитает, что она относится к его подарку небрежно…
Он искоса на нее посмотрел — привычные голубые глаза, напряженно сдвинутые брови, — и как-то сразу подобрел, старательно выдавил из себя улыбку:
— Возьмем увольнительную, а, Лойд? Вместе прогуляемся по парку… покатаемся на чертовом колесе… что скажешь?
Она понятия не имела, что за зверь это чертово колесо, но сразу же, безо всяких раздумий, кивнула головой:
— Покатаемся.
— Капитан, а разве на Бальтазаровой Топи есть парки аттракционов? — вмешался пилот — любопытный и охочий до слухов парень двадцати четырех лет, чей мундир, слишком широкий и длинный, выглядел до того нелепо, что не знакомые с его хозяином люди часто начинали хихикать.
— Что вообще на Бальтазаровой Топи есть? — опять нахмурился Талер. — Одни холмы и болота, болота и холмы. Нет, я намерен вернуться домой, показать Лойд свою родную планету, отдохнуть, наконец…
Пилот промолчал, но в этом его молчании сквозило такое ехидство, что Лойд невольно усмехнулась. Она провела с Талером не год и не два, и за все это время капитан «Asphodelus-а» ни разу не ходил в отпуск. Но, с другой стороны, если он все-таки решился…
На лице девушки возникло мечтательное, почти нежное, выражение. Целых две недели, а если повезет — месяц без перелетов, погонь, перестрелок, и, что самое важное — без шуток неугомонной команды. Нет, шутили они, конечно, беззлобно, но Лойд вгоняла в краску любая нарочито невинная фраза, где ключевыми словами были два имени — ее и капитана.
Стоп! Он же говорил — «возьмем увольнительную», а не «возьмем отпуск». Радужные мечты девушки напоследок ярко вспыхнули и погасли, и вместо них все ее черты выразили горькое разочарование.
Она поглядела на Талера украдкой — так, чтобы он не видел. Под нижними веками у мужчины залегли глубокие тени, в уголках собрались крохотные морщинки — если не помнить, где они находятся, можно и не заметить. За те две недели, что команда играла в догонялки с чертовым грузовиком, он здорово похудел, если не сказать — осунулся. Выражаясь короче, отдых требовался капитану «Asphodelus-а» отчаянно и поскорее, но сам он этого не признавал.
— За три дня, — Лойд бормотала тихо и неразборчиво, буквально чувствуя, как настойчивые уши пилота вздрагивают, надеясь разобрать, что она там бубнит, — ты разве успеешь показать мне EL-960?
Девушка использовала официальный термин, утвержденный базой данных имперской полиции, потому что, к сожалению, не забыла, как бывалые космические летчики называют родину Талера — Птичий Помет. Издали немного сплюснутая, черно-белая с желтой полосой пустыни, планета действительно походила на… кхм, и мужчина сам не единожды смеялся над этим сходством, но повторить при нем подобную кличку Лойд бы не осмелилась даже под страхом казни.
— Может, и не успею… — Талер зевнул, неуклюже прикрываясь ладонью, и тяжело поднялся. — Я часика три посплю, хорошо?
— Хорошо, — великодушно разрешила девушка.
— Хорошо, — передразнил ее пилот, высунув наглый перебитый нос из проема
