— На юг?
— Потому что там твои враги. В Лундене.
— Вармунд, — сказал я и внутренне содрогнулся, вспомнив, что произошло у изгороди на ячменном поле. Как Вармунд и его люди смеялись, когда мочились на мое обнаженное, израненное тело.
— Да, он будет в Лундене, — мрачно сказал Финан. — Побежит домой к хозяину, поджав хвост.
— Этельхельм, — произнес я, называя своих врагов.
— Нам сказали, что он тоже там. Со своим племянником.
— Этельвирд.
— Ты должен убить всех троих, и ты не сделаешь этого, пока греешь задницу в постели.
Я снова открыл глаза.
— Какие новости с севера?
— Никаких, — кратко ответил Финан. — Король Этельстан перекрыл основную дорогу в Линдкольне, чтобы чума не распространялась на юг. И все другие дороги тоже.
— Чума, — повторил я.
— Да, чума, и чем скорее мы будем дома, тем скорее выясним, кто мертв, а кто жив, но я не позволю тебе улизнуть домой, как побитой собаке. Ты добудешь Вздох змея, господин, убьешь своих врагов, а потом поведешь нас домой.
— Вздох змея, — повторил я и сел в постели при одной только мысли, что этот великий клинок в руках врага.
Это оказалось больно. Все мышцы и кости болели, но я сел. Бенедетта протянула руку, чтобы помочь мне, но я отказался. Я спустил ноги на пол и, мучительно дернувшись, встал.
— Помоги одеться, — попросил я, — и найди мне меч.
Потому что мы пойдем в Лунден.
* * *— Нет! — сказал Меревал на следующий день. — Нет! Мы не пойдем в Лунден.
Двенадцать человек сидели рядом с большим залом Верламикестера, который выглядел почти так же, как зал Честера, что неудивительно, ведь и тот, и другой построили римляне. Люди Меревала вытащили скамейки на солнце, где мы расселись, хотя вокруг нас в пыли большой площади перед залом собрались около сотни человек, и все они слушали. Слуги принесли эль. У двери зала копошились куры, за ними лениво наблюдала собака. Финан сидел справа от меня, а отец Ода слева. Два священника и командиры отрядов Меревала. У меня до сих пор все болело. Я знал, что боль не отступит еще несколько дней. Отек с моего левого глаза еще не спал, в левом ухе запеклась кровь.
— Сколько человек в лунденском гарнизоне? — спросил отец Ода.
— Не меньше тысячи, — сказал Меревал.
— А нужно две тысячи, — заявил я.
— Но у меня всего пятьсот человек, — возразил Меревал, — и некоторые больны.
Мне нравился Меревал. Он был трезвомыслящим, разумным человеком. Я знал его с юности, но теперь его борода и волосы поседели, а вокруг проницательных глаз пролегли глубокие морщины. Он выглядел встревоженным, но даже в молодости он всегда казался встревоженным. Он был славным и верным воином, командовал гвардией Этельфлед и вел их с непоколебимой преданностью и достойной восхищения осторожностью. Он не любил рисковать, что, возможно, хорошо для того, чья обязанность — защищать. Этельстан явно ему доверял, поэтому Меревалу отдали под командование отборные войска, которые захватили Лунден, но затем Меревал потерял город, обманутый ложным сообщением, что через Верламикестер наступает вражеская армия.
Теперь вместо массивных крепостных валов Лундена он оборонял эти стены.
— Какие тебе дали приказы? — спросил я.
— Не дать подкреплению из Восточной Англии добраться до Лундена.
— Это подкрепление идет не по дороге, — сказал я, — а на кораблях, и мы видели, как оно прибывает. Корабль за кораблем, полные воинов.
Меревал нахмурился, но для него не стало неожиданностью, что для усиления гарнизона Лундена Этельхельм воспользовался кораблями.
— У Мерсии нет кораблей, — сказал он так, словно это оправдывало его неспособность отрезать путь подкреплению.
— Так вы просто сторожите дороги из Восточной Англии? — спросил я.
— Без кораблей — это все, на что мы способны. И мы отправили разведчиков наблюдать за Лунденом.
— А наблюдать за Тотехамом? — настаивал я. Я точно не знал, где находится Тотехам, но судя по тому, что я слышал, где-то между Лунденом и Верламикестером.
Мое предположение оказалось верным, потому что вопрос вызвал неловкое молчание.
— В Тотехаме только небольшой гарнизон, — наконец подал голос помощник Меревала, воин средних лет по имени Хеорстан. — Их там слишком мало, чтобы доставлять нам неприятности.
— Мало?
— Может, человек семьдесят пять.
— Значит, семьдесят пять человек в Тотехаме не доставляют вам хлопот, — язвительно сказал я, — Тогда что они там делают?
— Просто наблюдают за нами, — угрюмо ответил один из воинов Меревала.
— А ты просто не обращаешь на них внимания?
Я смотрел на Меревала.
Наступила еще одна неловкая пауза, и некоторые воины, сидящие на солнце, переминались с ноги на ногу, уставившись в пыльную землю. Видимо, они уже предлагали напасть на Тотехам, и Меревал отверг эту идею.
— Если Этельхельм отправит армию из Лундена, чтобы напасть на короля Этельстана, — произнес священник, очевидно, пытаясь вызволить Меревала из неловкой ситуации, — мы последуем за ней. Так нам тоже приказано. Мы должны напасть с тыла, а король нападет на их авангард.
— А где король Этельстан? — спросил я.
— Охраняет Темез с двенадцатью сотнями воинов, — сказал Меревал.
— Да, охраняет! — подчеркнул священник, все еще пытаясь объяснить бездействие Меревала. — Король наблюдает за Темезом, а мы наблюдаем за дорогами в Лунден. Король Этельстан настаивает, чтобы мы не провоцировали войну.
— Война уже началась, — резко ответил я. — Два дня назад погибли люди.
Священник, полный человек с каштановыми волосами, махнул рукой, как будто эти смерти — обыденность.
— Была стычка, господин, это да, но король Этельстан не вторгся в Уэссекс, и потому армии лорда Этельхельма не вторглись в Мерсию.
— Лунден — мерсийский город, — возразил я.
— Как посмотреть, — раздраженно бросил священник. —
