— Вот почему ты ушел? — спросил я у Меревала. Это был жестокий, недобрый вопрос, напоминающий о том, как глупо он поступил, покинув город.
Он вздрогнул, осознавая, что все вокруг слушают наш разговор.
— А ты разве никогда не принимал неверных решений, лорд Утред?
— Принимал, сам знаешь. Ты только что спас меня после одного из моих худших решений.
Он улыбнулся.
— Тебя спас Бритвульф, — сказал он, кивая на молодого человека, сидящего слева от него.
— Он отлично справился, — пылко сказал я, заслужив улыбку Бритвульфа, который по приказу Меревала командовал отрядом, спасшим меня.
Бритвульф был самым молодым из командиров Меревала и привел самый крупный отряд, более сотни человек, то есть, по праву должен был стать вторым после Меревала, но молодость и неопытность играли против него. Он был высоким, темноволосым, крепко сложенным и всего два месяца назад разбогател, унаследовав отцовское поместье. Финану он понравился.
— У него больше серебра, чем разума, — сказал ирландец, — но настроен воинственно. Жаждет сражаться.
— Тебя спас Бритвульф, — продолжил Меревал, — а сейчас ты пытаешься спасти меня от моего неправильного решения?
— Решение правильное, — твердо заявил Хеорстан. Заместитель Меревала явно разделял осторожность командира. — У нас не было выбора.
— Только вот вражеской армии, идущей из Восточной Англии, не существовало! — вспылил Бритвульф.
— Мои разведчики уверены в том, что видели, — сердито ответил Хеорстан. — Они видели людей на дороге из…
— Хватит! — оборвал его я. Не мое дело командовать на этом совете, но, если они начнут спорить о прошлых ошибках, мы никогда не договоримся о планах на будущее. — Скажи, — просил я, поворачиваясь к Меревалу, — если это не война, тогда что?
— Переговоры, — ответил Меревал.
— В Элентоне, — добавил пухлый священник.
Элентон — город на Темезе, реке, что служит границей между Уэссексом и Мерсией.
— Этельстан в Элентоне? — спросил я.
— Нет, господин, — ответил священник. — Король посчитал неразумным идти самому и отправил послов говорить от его имени. Он в Викумуне.
— Это рядом, — сказал я. Викумун находился в холмах к северу от Темеза, а Элентон стоял на южном берегу реки, оба города — чуть к западу от Лундена. В самом ли деле Этельстан стремился заключить договор со своим единокровным братом Этельвирдом? Возможно, но, по крайней мере, он поступил здраво и не стал рисковать, отправляясь на территорию брата. — Так о чем договариваются посланники? — спросил я.
— О мире, конечно, — ответил священник.
— Отец Эдвин только что приехал из Элентона, — объяснил Меревал, кивая в сторону священника.
— Там мы пытались прийти к соглашению, — сказал отец Эдвин, — и молились, чтобы не было войны.
— Король Эдуард, — резко сказал я, — совершил глупость. Он оставил Уэссекс в наследство Этельвирду, а Мерсию Этельстану, и оба хотят заполучить страну другого брата. Как может наступить мир без войны? — Я ждал ответа, но все молчали. — Откажется ли Этельвирд от Уэссекса? — Снова молчание. — Или Этельстан разрешит Этельвирду править Мерсией? — Я знал, что никто не ответит на этот вопрос. — Так что мира быть не может, — заявил я, — они могут говорить сколько угодно, но глупость Эдуарда исправят мечи.
— Послы доброй воли пытаются заключить соглашение, — едва слышно произнес отец Эдвин.
Я оставил его слова без внимания. Этим людям не нужно говорить, что добрая воля Этельхельма распространяется только на членов его семьи. Воины вокруг Меревала уставились в землю, явно не желая возрождать старый спор о том, куда Меревалу отправить войска. Тем не менее, и мне, и Меревалу было ясно, что он слишком осторожничает.
— У кого больше людей? — спросил я. — У Этельхельма или у Этельстана?
Мгновение все молчали, хотя все знали ответ.
— У Этельхельма, — наконец признал Меревал.
— Так почему Этельхельм ведет переговоры? — спросил я. — Если у него больше людей, почему он не атакует? — Снова все промолчали. — Он ведет переговоры, потому что хочет выиграть время. Время, чтобы собрать огромную армию в Лундене, собрать всех своих последователей из Восточной Англии. И он будет продолжать переговоры, пока его армия не станет настолько огромной, что у Этельстана не останется шансов победить. Говоришь, король Этельстан сторожит Темез?
— Да, — подтвердил Меревал.
— С двенадцатью сотнями воинов? И все рассеялись вдоль реки?
— Приходится охранять все мосты и броды, — признал Меревал.
— А сколько западных саксов охраняют южный берег Темеза?
— Две тысячи? Три? — нерешительно предположил Меревал и озадачил меня вопросом: — Так как, по-твоему, должен поступить король Этельстан?
— Прекратить переговоры и сражаться, — сказал я, услышал гул согласия воинов, сидящих на скамьях. Я заметил, что именно молодые воины закивали первыми, хотя пара воинов постарше тоже что-то одобрительно пробормотала. — Ты говоришь, он в Викумуне? Значит, он должен напасть на Лунден, пока его не атаковал Этельхельм.
— Лорд Утред прав, — заявил Бритвульф. Его категоричное заявление не предполагало ответа, и воодушевленный молчанием, он продолжил: — Мы здесь только прохлаждаемся! Враг не посылает войска по дороге, и мы просто жиреем. Мы должны сражаться!
— Но как? — спросил Меревал. — И где? У Уэссекса вдвое больше воинов, чем у Мерсии!
— А если прождать еще дольше, — ответил я, — их будет в три раза больше.
— А ты как бы поступил? — спросил Хеорстан.
Ему не понравилось, как раньше я его перебил, и вопрос прозвучал почти насмешкой, определенно с вызовом.
— Я бы отрубил Уэссексу головы, — таким был мой ответ. — Говоришь, Этельхельм и его говнюк-племянник в Лундене?
— Так нам сказали, — ответил Меревал.
— А я не так давно был в Лундене и знаю, что люди из Восточной Англии не хотят сражаться. Не хотят умирать за Уэссекс. Они хотят вернуться домой собирать урожай. Если мы отрежем Уэссексу две головы, они будут нам благодарны.
