Суть в том, что даже нерассказанные истории могут иметь хороший конец.
Беглецам удалось спастись. Они ушли в мору, ушли так далеко от Турган Туаса, от Великого Хребта, как только могли. Для Кааки здесь был дом, а Ишгра… она последовала за ним.
В пути, когда они только оказались на пьянящем и свободном просторе моры и без оглядки рвались все дальше прочь от темной и злой страны, им повстречался один очень могучий шиман. Он помог беглецам на первых порах и стал одним из немногих, для кого нерассказанная история оказалась реальностью.
А дальше начиналась уже другая история, возможно, что и более величественная, возможно, столь же удивительная и, во всяком случае, известная теперь уже почти каждому луорветану.
Кто не знает великого князца Аку Аку?
Хотя, надо признать, мало кто запомнил его первую жену. Конец некоторых историй может быть счастливым, но начало других печальным. На самом деле истории, рассказаны он и или нет, не заканчиваются никогда.
Зато какая у Аки Аки родилась красавица дочь!..
И это была еще одна история.
В долгих и теплых сумерках Руоль сидел на крыльце неказистого, но внушительного дома Аки Аки и смотрел на засыпающее становище. Было удивительно тихо, а любой звук-чей-то далекий смех, перезвон ороньих колокольчиков-разносился над морой чисто и ясно. Солнце зашло, но горизонт продолжал алеть, и в этом свете над рекой Ороху парили легкие перья тумана. Этот вечер мог никогда не наступить, подумал Руоль. А сейчас так… так спокойно.
Нёр (или Кыра) и Ака Ака остались в доме. Им было о чем поговорить наедине. Насчет нее Руоль, конечно, не был уверен-очень уж она изменилась, - но князцу наверняка было что сказать. Господи, неужели он тоже ни разу не видел ее за все эти годы? Сколько же судеб сломалось в тот страшный день?
Руоль был не один. Тот самый калут, который встретил его во главе отряда на эджевом поле и привел сюда, теперь маячил поблизости. Звали его Эттук. Руоль и не думал, что его оставят без присмотра и даже удивился, что калут всего один. Да и пускай его. Хотя взгляд, которым тот смотрел на него, вызывал невольную улыбку. А заговорить так больше и не решился, бедняга.
Я здесь, вот я здесь, думал Руоль. Кажется, дело сделано. Что теперь?
Впереди неизвестность, и тяжелая, трудная работа, и сложный выбор, но что-то уже началось. Доброе или злое, кто знает? Что-то началось.
А вдруг я во всем неправ?
Уже поздно сомневаться, поздно отступать. Пусть. Он сам выбрал эту дорогу, и он готов пройти ее до конца. Что бы там ни было. И даже не ради себя, а ради… ради… чего? Нет внятного ответа, только чувство, что он это должен.
А здесь, совсем рядом, буквально за дверью… она. Живая, настоящая, пускай другая, но это ведь она! И о чем он думает?
В душе много чувств, они плывут одно над другим, причудливо перемешиваются, превращаясь в одну пронзительную и светлую тоску. И как же хочется обнять Тиргу!
Вот, о чем он сейчас думает, вот, что главное.
Позади него скрипнула дверь. Не оборачиваясь, Руоль сразу все понял. Нёр. Никак не получалось думать о ней как о Кыре, тем более, прежнюю Кыру он встречал. Нёр, конечно же. Будто что-то изменилось в вечернем воздухе. Калут Эттук поспешно нашел какие-то дела еще дальше от крыльца и совсем затерялся в тенях.
Она присела рядом-так просто, так обычно, как в прошлой жизни. Так непостижимо.
Помолчали, слушая тишину, ощущая близкое присутствие друг друга.
Как же она красива! - в который раз поразился Руоль, несмело глянув на нее. Она смотрела вдаль, лицо ее было удивительно спокойным и немного печальным. В ней была другая красота, не такая, какую он помнил. Возможно, сейчас она была еще прекрасней, но… эта красота была холодной, она не манила, она могла даже отпугнуть. Прежняя тоска и сожаление шевельнулись в душе Руоля, но его сердце еще острей потянулось к воспоминаниям о Тирге Эне Витонис, устремилось из зимней стужи к весеннему теплу.
Тирга была где-то там, а Нёр рядом, и его мысли вернулись к ней. Невозможно было от нее убежать. Ее сила была повсюду. Она сама была повсюду.
Захотелось сказать, как ему жаль. Жаль, что ей пришлось пережить все это, жаль, что все случилось так. Жаль… Он не знал, как. Слова не давались, они были пустыми; к горлу подступал тяжелый ком.
Она вдруг повернулась к нему, посмотрела с легкой улыбкой.
-Ака Ака спит, - сказала она, - День для него выдался непростой.
Было понятно, что это совсем не те слова, которые она собиралась, которые она должна была сказать. Ее грустная улыбка говорила об этом. Или первые важные слова должен был произнести он.
-Нёр…- начал он.
Она качнула головой.
-К-кыра…- тут голос совсем подвел его.
Она вдруг наклонила голову и сняла с шеи ремешок. А на ремешке висел маленький камешек в простой оправе. Даже в тусклом закатном свете он полыхнул на мгновение зеленой искоркой.
-Помнишь это?
У Руоля перехватило дыхание.
-Ты… ты…
-Я его не носила, если хочешь знать. Надела только… сегодня. Но да, я его сохранила.
Столько чувств, воспоминаний нахлынуло разом. Простая безделушка, побрякушка из фактории. Сколько же он за нее отдал? Неважно. Ценность этого подарка была в другом, ее ничем не измерить. Тогда он еще думал, что им суждено быть вместе, думал, что будущее это ясная прямая дорога.
Но она его сохранила! Что бы это ни значило. А ведь что-то да значило.
Ах, сколько всего творилось в душе, и как же от всего этого стало грустно!
-А знаешь, - задумчиво сказала она, - я положу его на могилу твоей сестры.
-Где…- прошептал Руоль.
-Далеко отсюда. Я покажу тебе потом, если захочешь. Она лежит рядом с Ульканом. Там очень красиво. Иногда я бываю там. Каждый раз прошу прощения. И у тебя прошу.
-Нет, - промолвил Руоль, - это я должен просить прощения. Это моя вина. Ты даже не представляешь, как я…
-Я представляю. Я все знаю. Но ведь это уже неважно. Все в прошлом. А мы здесь. Должны ли мы сожалеть о наших жизнях?
-Только об их жизнях, - произнес Руоль, и Нёр на пару мгновений склонила голову.
-У тебя есть будущее, - сказала она вдруг. - У всех луорветанов теперь оно есть. Твое будущее. Каким оно будет?
-Я… не
